Олаф еще раз оглядел своих дружинников, тесным кругом сидящих вокруг очага и греющихся у огня, и едва не спросил, не ведает ли кто чего о Власке Гостомысловом. Не затевает ли знатный Словении Вадимову смуту продолжить? Время-то уж больно подходящее для распри: Рюрик умер, дружина в Новгороде не велика, ее и попытать можно, ну а малые дружины сидят далеко и не сразу на помощь придут! Олаф посмотрел на Стемира, Свенельда, своих самых надежных, еще рарожских друзей, затем перевел взгляд на мудрого Дагара, меченосца правой руки еще у Рюрика, затем на Кьята, меченосца левой руки дружины Рюрика, и почувствовал, что сейчас их души заняты поисками новых путей сближения со словенами, понял их правоту. Они больше знали новгородцев и недавно, обходя торговые лавки на Плотницком конце Словенского холма, выглядели там дивного сказителя и привели его в новую гридню.
Сказитель был одет в длиннополую льняную рубаху, подпоясанную узорным поясом, широкие полотняные штаны темно-коричневого цвета, но обут сказитель был, как воин, в хорошие кожаные сапоги, и это насторожило Олафа. «Уж не от Власко ли это лазутчик, который и сказ умеет вести, и ухо с глазом востро держать не откажется. Такие ой-ей как хитры, все сумеют высмотреть! Ну, что ж, славный сказитель, говори, я послушаю, о чем ты легенды ведать нам будешь и какому уму-разуму учить пришел». Олаф еще раз посмотрел на благообразный лик славянского сказителя и не мог больше противиться самому себе. Уж больно душевная речь лилась из уст рассказчика. Уж больно метко она в цель попадала, и Олаф приглушил тоскливое страдание своей души и стал слушать вместе со всеми то, чему не внимать было нельзя…
— Долго жили в тех местах два молодых брата — Словен и Рус, но вот с озера Спящих Островов подула Яга на них злым ветром, наступило лихое для братьев время, и пришлось им вместе со своими приближенными искать себе новое отечество, — вещал между тем сказитель, и Олаф еще раз убедился, что этот пришелец не просто так появился в Рюриковом городище. Князь отыскал в группе сидящих на скамье гостей лицо постаревшего Бэрина, пристально посмотрел на него, указав потом кивком на длиннобородого сказителя, и дал понять, что надо быть с этим словенином особенно бдительным.
— Двигались братья наугад, — продолжал сказитель, — а получалось, что шли на север, неизвестный им доселе. Дошли они до озера и дали имя ему Мойско. А из озера того вытекала река Мутная. Пришельцы сели на бережку и стали гадать. Гадание предсказало им, что следует остановиться на жительство здесь. Водичка сквозь камушки не стекала совсем, так они и поняли, что и им далее хода нетути, — бесхитростно объяснял сказитель и ясными голубыми глазами глядел на своих благих слушателей. — У истока реки братья с людьми своими поставили град и поселились в нем. Озеро они переименовали в честь дочери Словена в Ильмень, а реку по имени сына Словена назвали Волхов.
Варяги-русичи зашевелились, загудели, удивляясь вести, но перебивать рассказчика не стали. Сказитель же не настаивал на тишине, никого не замолчал, всем дал душу излить, а затем спокойно продолжил:
— Ту реку, что впадает в озеро Ильмень, братья назвали Шелонью, ибо так звали жену Словена. А Волховец был назван по имени меньшого сына Словена. Но не долго братья жили вместе, — в полнейшей тишине ведал дальше сказитель и был доволен собой: легенда лилась сама собой. «Видно, варязе душу открытую имеют, коли так чужой легенде внимают», — подумал бравый словенин и продолжал: — Вскоре обзавелся семьей Рус и поместился у соляного колодца, где и основал себе город и дал ему имя свое. Так и нынче город Руса животом богат и яко льняной цветок цветет. Якие словеночки там обитают, да яким мудрым плотницам улыбаются, да сыновей все по осени рожают! — засмеялся сказитель, но быстро улыбку смел с лица и, сделавшись грустным, далее поведал легенду о Словене и Русе.
— Возле города Руса две реки текут. Рус одной дал имя… своей жены — Парусья, а другой — имя своей сестры, Полнеть. Много лет жили братья, распространив свои владения до моря Великого, покрытого льдами, — продолжал сказитель и увидел в ответ настороженные лица своих слушателей. — Но вот снова Яга вспомнила о двух великих братьях, нагнала, хитрая, моровую язву на Приильменский край, и… разбежались жители, опустели города Словенск и Руса, — тяжело выдохнул сказитель, и слушатели угнетенно промолчали в ответ на это предупреждение.