— Не умер я! — засопел Раммар. — И ты не умер, насколько я могу судить. Теперь, когда мы это выяснили, можем снова вести себя разумно. И может быть, ты мне скажешь, как это ты выжил, когда всех остальных поубивали?
— Не знаю. — Бальбок пожал плечами. — Битва уже, собственно говоря, была окончена, гномы убили всех, остался только я. Они окружили меня и напали со всех сторон сразу. Я видел в их глазах жажду убивать и был уверен, что все кончено. Я смотрел в лицо…
— Проклятье, ты орк, а не карлик какой-нибудь! — засопел Раммар. — Не надо мне тут саги рассказывать, скажи лучше, что случилось. Я же не могу слушать тебя целый день.
— Я… я не знаю, — беспомощно повторил Бальбок. — Я думал, что уже все, но внезапно гномы передумали и ушли.
— И все?
— И все, — подтвердил Бальбок, что вызвало у его брата внезапный приступ зависти. Зачем нужно было залезать в узкую расщелину и сидеть там полдня, если точно так же можно было переждать на поле битвы?
— В этом нет никакого смысла, — сказал он. — Кто однажды попал в когти гномам, того они так просто не отпустят. Так почему же они оставили в живых тебя, а?
— Но я действительно не знаю, — продолжал настаивать Бальбок, а потом добавил, и в голосе его слышалась гордость: — Я сражался до конца. Может быть, они испугались и поэтому убежали.
— Испугались? Тебя? — Раммар рассмеялся. — Размечтался.
— В любом случае, я был последним, кто стоял против них.
— А как насчет меня? Я тоже еще жив, как видишь.
— Ты тоже сражался до конца? — удивился Бальбок. Он не припоминал, чтобы брат был на поле битвы.
— Что за дурацкие вопросы? — зарычал Раммар, яростно сверкая глазами. — Конечно же, я сражался до конца. Или ты станешь утверждать, что я залез в какую-нибудь узкую щелочку и пережидал, пока кончится бой?
Бальбок медлил с ответом, чем окончательно разъярил брата.
— Ты, дерьмо гномье! — накинулся тот на него. — А я-то все эти годы заботился о тебе, после того как отца сожрал тролль! Научил тебя обращаться с мечом и сапараком! Стрелять из лука!
— Стрелять из лука я тебя учил, — заметил Бальбок.
— Не перебивай, когда я говорю! Это признак неуважения, ведь из нас двоих старший все-таки я! И если мне еще раз покажется, что ты меня подозреваешь в том, что я спрятался, то ты познакомишься с моим кинжалом, клянусь тебе вонючими внутренностями Торги!
Из-за ругани или еще почему-либо, но Бальбок больше не спорил. Запуганный, худой, на две головы выше старшего брата, он склонил голову. Смерть товарищей Бальбок воспринял с истинно орочьим равнодушием — нагоняй же от брата причинил ему боль. Уголки рта опустились, на бледном лице появилось грустное выражение, а губы обиженно надулись.
— Что еще? — резко спросил Раммар.
— Ты на меня злишься.
— Да, черт побери, я на тебя злюсь. Даже очень. Я просто выносить не могу, когда ты… — Когда Раммар увидел, что лицо брата еще больше вытянулось, а выражение лица стало еще грустнее, он перебил себя: — Нет, я на тебя не сержусь, — вздохнув, сказал он.
— Правда, не сердишься? — Бальбок поднял взгляд.
— Нет. Но если ты еще раз скажешь, что я бежал с поля боя, то я тебе зубами кишки выгрызу. Ты меня понял?
— Понял, — усмехнулся Бальбок.
— Тогда давай подумаем, как нам отсюда убраться. Что бы там ни заставило гномов бежать — уйти далеко они не могли. А мне что-то не очень хочется встретиться с ними еще раз.
— А что с Гиргасом? — спросил Бальбок.
— А что с ним должно быть?
— Он наш предводитель.
— Он был нашим предводителем, — поправил его Раммар.
— Наш долг велит принести назад его голову, чтобы он мог достичь вечности после ритуала шроук-коум.
— Ритуала шроук-коум? — недоверчиво переспросил Раммар. — Ты всерьез предлагаешь тащить домой тяжелую черепушку Гиргаса только для того, чтобы сделать из нее чучело?
— Таков закон, — ответил Бальбок, пожав плечами. — Если мы не сделаем этого, мы будем изгнаны из племени, а наше добро отнимут.
— Честно? — недоверчиво уставился на него брат.
— Так говорит закон, — ответил Бальбок.
— Тогда нам нужно отыскать эту черепушку и отнести ее домой! — вздохнул Раммар, оглядываясь на поле боя. — Вопрос только, где нам начинать поиски.
— Вон там! — сказал Бальбок, указывая на место неподалеку от опушки, где торчали воткнутые в землю штандарты орочьей своры. Знамя Гиргаса, на котором был нарисован сжатый кулак, разорванное, трепыхалось по ветру вместе со скальпами карликов и гномов, украшавших его древко.
И действительно, там они обнаружили труп Гиргаса, наполовину увязший в болоте. Это произошло потому, что на него навалилось слишком много гномов. Соответственно, труп был сильно обезображен: зеленолицые буквально разрубили и разорвали Гиргаса на куски — казалось, будто мертвеца сначала растерзал и пожрал варг, а потом, не переварив до конца, изрыгнул, и то, что осталось, растер по земле. Но Раммар изрыгал проклятия при виде трупа вовсе не поэтому: на плечах Гиргаса уже не было его головы!