Вроде, по географии все. По второму материку просматривать воспоминания пока не буду. Особой нужды нет.
Лучше информацию по Лесу «вспомню».
В Лесу довольно много городов. Столицей значится Иль-Эроа. Здесь находится дворец правящего Дома Алмазной Короны. Князем и прямым наследником которого, я и имею честь быть. Отношения с родителями очень хорошие, хотя, c моей точки зрения, довольно прохладные. Есть друг — Конт Истамирэль. Вот с кем Палаэль действительно часто общался. А что, если кто-нибудь из них поймет, что Палаэль и не Палаэль вовсе. Что будет?
С другой стороны обратимся к опыту моей исторической Родины — как там поступали с самозванцами в средние века? Ведь эти аборигены от наших средних веков недалеко ушли. В костер кинут или на дыбе… того…
Нет, пусть лучше все думают, что перед ними Палаэль. Будем его пытаться копировать, опираясь на полученную от того в наследство память.
Тут мои размышления прервали, постучав в дверь.
— Князь Палаэль, из Дома Алмазной Короны, позволите к Вам войти архимагу Ситилю, из Дома Грибной Поросли?
Ва-а-ау! Грибной Поросли? Я не ослышался? Да с ними не соскучишься! Ну и название. Главное не смеяться, услышав подобное. А вопрос-то мне задали не на русском языке! Я понимаю эльфийский? Интересно, а почему ту парочку не понимал? Может, с памятью осваиваться начал, потому и понял?
— Князь Палаэль из Дома Алмазной Короны, позвольте…
Черт, отвечать же надо, срочно. Как там? Ах, вот…
— Я, Князь Палаэль, из Дома Алмазной Короны, позволяю войти архимагу Ситилю, из Дома Грибной Поросли.
По-моему, все правильно сказал, по этикету.
Дверь открылась и в комнату зашел статный эльф с посохом в руке. Только набалдашник у посоха красный. Рубин? За ним зашла моя мать, Королева Леса Бииниэль.
— Князь Палаэль, я архимаг Ситиль, из Дома Грибной Поросли, прибыл по приглашению Вашей Матери, Королева Леса Бииниэль. Архимаг ментальной магии. Позвольте мне осмотреть Вас?
Он что, у меня в мозгах ковыряться собрался? Ведь поймет же, кто я! Этого допускать нельзя. Не испытываю никакого желания узнать, как местные разбираются с самозванцами.
— Уважаемый архимаг Ситиль, из Дома Грибной Поросли. Полагаю, что сие приглашение было преждевременным, поскольку состояние мое, смею вас заверить, опасений сейчас вызывать не может. И физически, и психически, что требовало бы вмешательства Вашей многоуважаемой персоны!
— Уважаемый Князь Палаэль, из Дома Алмазной Короны! — Ситиль чуть поклонился, — Вы уверены?
— Уважаемый архимаг Ситиль, из Дома Грибной Поросли, я уверен в своих словах, и не отказываюсь от них.
Архимаг замешкался, посмотрел на мою мать, но та только покачала головой. Не решилась подвергнуть меня процедуре ментального обследования насильно. Ситиль пожал плечами. Выражение лица — каменное, никаких эмоций. Хотя я, будь на его месте, был бы раздражен тем, что меня зря оторвали от дел.
— Хорошо, уважаемый Князь Палаэль, из Дома Алмазной Короны. Очень рад, что Вы себя прекрасно чувствуете. Позвольте покинуть Вас?
— Да, уважаемый архимаг Ситиль, из Дома Грибной Поросли. Был счастлив видеть Вас под сенью листвы моего Дома.
Ситиль, слегка поклонившись, вышел из комнаты. Уф… С первым разобрался.
Теперь экзамен посложнее…
— Приветствую тебя, мама…
Глава 2
И вот я направляюсь в Академию Магии. В крытой карете, под охраной, представляющей собой десяток гвардейцев нашего Дома и одного мага третьей ступени развития.
Разговор с матерью вышел тяжелым. Она устроила мне форменную промывку мозгов, а-ля замполит, на тему моего легкомысленного поведения и поступков, недостойных наследника Великого Князя Леса. Дескать, пора браться за ум, нарабатывать репутацию серьезного эльфа. В легкомысленности моего предшественника я был полностью согласен. Все поступки, которые он совершал, были свойственны десятилетнему ребенку. Я понимаю, конечно, что совершеннолетие у эльфов достигается по истечению порога в сто лет жизни, но все же…
Я совершенно искренне раскаялся в «своих» поступках и попросил прощения у матери за свое недалекое поведение, попутно пообещав более серьезного отношения к жизни.
Услышав это, мать, до этого хмурясь и нарезая круги по комнате, остановилась и аж рот приоткрыла от удивления. Что не так?
Блин… Подобная фраза, которую я только что выдал, была крайне нехарактерной для Палаэля! Обычно он начинал спорить, оправдываться, приводить какие-то нелепые (с моей точки зрения) аргументы, показывающие необходимость свершения тех или иных глупых поступков (иначе я назвать их не могу).