Дедушка суетливо накрывал на стол. Я хотела ему помочь, но он возразил и заверил, что всё сделает сам. У меня в голове творился полный бардак. Еще вчера утром моя жизнь была прекрасной настолько, насколько это возможно. Сейчас она буквально разваливалась у меня на глазах и это пугало.
Прекрасно понимая, что на пенсию дедушки мы не проживем, я должна срочно найти новую работу. Неожиданно вспомнились те деньги, которые мне всучили за проведенную ночь с Князем. Я ведь их так и не выкинула. А даже если бы и сделала это, всё равно уже ничего никому не доказала. На душе стало гадко и тоскливо.
Дед поставил передо мной тарелку с гречневым супом. Обожаю его. Вот честное слово! Готова такой суп, есть ежедневно, но вот сейчас вообще аппетита не было.
- Кушай, Ева, - осторожно проговорил дедушка, подавая мне ложку и ломтик свежего черного хлеба.
Мне снова захотелось плакать от той чистой любви и заботы, которой дед меня с самого детства старался окружить. Многие гонятся за деньгами и внешностью, а я ценю тех людей, которые остаются людьми. Жаль только вот, в Андрее пришлось так жестоко разочароваться.
Окунув ложку в суп, я не успела даже хлеб откусить, как в дверь опять позвонили. Я как, наверное, самая последняя идиотка решила, что это Андрей вернулся, чтобы попросить прощения.
- Я открою, - заявляю и бегу в коридор.
Щелкнул замок. Вместо ожидаемого гостя я увидела на пороге того самого мужика, который сегодня утром привез меня.
Шок и полная растерянность. Я мельком глянула на старые часы, висевшие неподалеку от крючков для верхней одежды, двадцать минут восьмого. Меня ждали, но, не дождавшись, заявились прямо домой. В голове, будто в чудовищной карусели закружились миллионы вопросов и страхов. Как они узнали, где я живу? Впрочем, это, наверное, единственный вопрос, на который есть ответ. Кто-то сказал в кафе и не удивлюсь, если этим «кто-то» окажется именно Юля.
- Походу базара нормального ты не понимаешь, - непрошеный гость сплюнул и с прищуром посмотрел на меня.
- Ева, кто там? – донесся из кухни голос деда.
- Это ко мне! – выхожу на лестничную площадку, прикрыв за собой дверь.
- Быстро напялила подаренные шмотки и на выход, - командует мужик.
- Нет, - тихо ответила я, прижавшись спиной к мягкой обивке входной двери.
- Не разводи бодягу*, велено привести тебя. Думала, скрыться? От Князя не спетлять.
- Ну, зачем я вам? – от страха у меня начали трястись коленки, и почудилось, будто бы поднялась резко температура, настолько удушающе жарко вдруг стало.
- Даю три минуты, продолжишь гнать беса, и я выпущу мозги твоему деду, - мужик говорил спокойно, но его тяжелый взгляд давал понять, что шуткам здесь не место.
У меня кровь застыла в жилах. Я не могла допустить, чтобы с дедушкой что-то случилось. Только одна мысль об этом заставляет комок слез больно стянуть горло. А если кто-то еще пострадает? Мне стало нехорошо. Затошнило.
Едва нащупав ручку двери, я зашла обратно. Неописуемый страх прошил каждый позвонок колючей нитью. Сердце так дико барабанило в груди, что я ощутила его мощные удары где-то в области затылка.
- Кто приходил? – спросил дед, выйдя из кухни.
- Это за мной, - удивительно насколько сдержанно прозвучал мой ответ.
Я быстро прошла в спальню и несколько минут металась из угла в угол будто обезумевшая. Платье то проклятое уже давно в мусоропроводе. Да и какая к черту разница?! Сбросив халат, я быстро надела первое, что попалось под руку. Меня трясло от прилива адреналина, щеки горели, во рту пересохло.
В голове внезапно зародилась крайне глупая и до безобразия наивная идея. Что если я попытаюсь уговорить этого Князя оставить меня в покое? Он же ведь тоже человек. Объясню, что я не по части секса за деньги, верну ему эту пачку зеленых. Тут же схватив их, я пулей вылетела в коридор.
- Ева, ты куда? – обескураженно спросил дедушка, пока я обувалась.
- По делам, не переживай, - я выдавила из себя некое подобие улыбки. В голове пульсировала только одна мысль – никто не должен навредить деду. Всё остальное не так уж и важно.
Я вышла из квартиры, мужик тут же больно ухватил меня за плечо и быстро повел вниз по лестнице. Не поддаваться внутренней панике оказалось еще трудней, чем не думать о том, что меня сегодня ожидает.
Небо уже заволокли первые сумерки. Когда мы вышли из подъезда, я тут же увидела три черные легковые машины. Та, что находилась посередине, была открыта, и я мгновенно встретилась взглядом с Князем. Он курил, уперев локти в колени. Из машины доносился «Владимирский централ», пожалуй, одна из немногих песен шансона, которая мне по-настоящему нравилась. Князь глубоко затянулся, затем медленно выпустил сизое облако дыма в лиловое небо. Не знаю, показалось мне или нет, но Князь едва шевеля губами, повторял слова песни, непрерывно рассматривая меня.