Вилл кивнула и медленно села обратно на скамью. Калеб посмотрел на меня испепеляюще, да так брезгливо, будто вместо меня ведро с грязью, я вернул ему победный взгляд и, скрестив руки на груди, сел в расслабленную позу.
Хорошо хоть они не спрашивают, почему я пошел за мамой Вилл…
Меридиан встретил нас ослепительно-ярким солнцем, освещавшим белокаменный замок на возвышении и отблескивающим от реки, обтекающей вокруг большого защищенного строения правящей семьи. Это солнце среди белых пушистых туч делало ярче и приветливей даже острые верхушки черепичных крыш окружающей столицы, а лес, наверняка до сих пор кишащий меридианскими хищниками, казался даже приветливым.
Сам город практически не изменился. Люди не сновали толпами на улицах, но и не сидели по домам. Сейчас середина рабочего дня, и городская жизнь продолжается, несмотря на переменчивую, недолгую, а учитывая фактор малолетней необученной принцессы, ещё и непутёвую, слегка наивную власть. Я умерил любопытство и свернул с широкой улицы в узкий переулок, к терпеливо ожидающим меня стражницам в своих розово-зелёных нарядах. Те продолжили путь, ведя меня ко входу в Запретный город с тюрьмой, я же по дороге обоюдно с Фобосом сравнивал произведенные изменения.
Конечно, первым делом в глаза сразу же бросался королевский замок. Но кроме него изменилось самое заметное – небо. Не было сосредоточия магии над замком – фиолетового сияния Завесы, вихрем крутящейся высоко в небе и вечно собирающей грозовые тучи, заливавшие окрестности пять раз в неделю. А замок тот же, только перекрашенный, отчищенный от грязи и сверкающий на солнце. С выступа на одной из башен слетела стая белых голубей, которые совсем не водились на Меридиане. Видимо, местные начали их разводить.
Я перевёл взгляд вперед и снова сдержал желание поморщиться – Калеб тоже отправился на Меридиан за компанию, хотя он был самый бесполезный, уж гораздо хуже мальчика с крыльями. Годен разве что контролировать. А сам напряжён, насторожен, готов в любую секунду в бой или воспрепятствовать «совращению» стражниц на тёмную сторону. Кажется, он начал догадываться о моих действиях…
– ЧТО?! – дурным голосом взвыл Ватек, словно новость сокрушила всю его картину мира. Хотя… в определённом смысле так и было. – Хочешь выпустить других заключенных?! – в темнице было пусто, так что споры с «командованием» дозволялись. Ну, как я понял. Рядовую стражу вежливо попросили покинуть помещение и только тогда милостиво «разрешили» мне снять облик Мэтта.
– Нерисса набирает мощь! А имеющимися силами мы просто не можем обеспечить защиту Фобоса и тем самым вернуть Элион! – с жаром ответил Калеб, подаваясь вперёд. Ещё бы не эти нотки, ммм… оправдания в голосе, я бы даже поверил, что обо мне реально заботятся.
Однако душевные волнения повстанца меня трогали мало, даже угрюмо-надутый вид юной Вэндом не вызывал привычного умиления, эм… в смысле, злорадства, да, точно, злорадства. Уважающему себя Тёмному Властелину не пристало умиляться даже такой прекрасной картине, как выражение трагедии всей жизни на лице главного врага, у нас это чувство называется «злорадствовать». Спасибо, Фобос, хоть в чём-то мы полностью солидарны.
Пока Калеб, на правах здешней шишки, доводил политику Партии, я просто разглядывал темницу, вспоминая своё заключение со светящимися решётками вместо ночника, и тихо внутренне радовался, что я больше не буду переживать этот кошмар. Всё высокое круглое помещение действовало угнетающе, и я пытался отвлечься, высматривая прильнувших к решёткам заключенных, коих сейчас и планировалось освободить.
Фрост – здоровый детина, родом из варварских племён севера. Жестокий, как и все его сородичи, но совсем не маньяк, просто воин эпохи, когда разорение вражеских городов и полонение его жителей – норма жизни. Буйный, весёлый, прямой, не слишком умный, но по-своему сообразительный, с таким понятием, как «честь», знаком слабо, больше ориентируясь на простое «личная выгода», хотя «верность своим» вполне присутствует.
Охотник – высокая, закутанная в плащ фигура в широкополой шляпе и с двумя пылающими углями глаз. Высшая нежить, что-то среднее между классическим личем и гулем. Может есть, пить, спать, выпивать, на счёт прочих радостей жизни… не уверен. Возможно. Хотя замечен не был. О своём прошлом никогда не говорит, откуда родом – тоже. Присоединился к Фобосу во время захвата им власти, откуда пришёл или кто его создал – никто не знает, в работе упорен и педантичен, причин сомневаться в себе никогда не давал. Немного садист, обожает пугать простых людей, однако не маньяк и на прохожих не бросается.