В тот злосчастный день был выбран наихудший сценарий: капитан шхуны добавил к порции рома несколько порций свинца. В ходе «вероломного» нападения индейцы убили капитана и трех матросов да и сами потеряли столько же. Но шхуну индейцы захватили и ограбили. И этот случай не был единичным. Хотя нападения совершались на английские суда, ответственность за поддержание порядка на юго-востоке Аляски несла русская колониальная администрация. Д. Максутов вынужден был начать расследование инцидента То, что индейцы были непокорными и коварными, Главный правитель знал. Он знал, что колоши не признавали ничьей власти, в том числе и его самого. Но он также знал, что тлинкиты были вполне предсказуемы и проливали кровь в отместку за нанесенные обиды. Как писал епископ Иннокентий: «Колоша не ищет крови, но только требует кровь за кровь». Пастырские замечания могли бы войти в учебник колониальной администрации. Этот писанный русской кровью «учебник», несомненно, существовал, но не был перенесен на бумагу.
Усилиями многих правителей колоний русские наладили с тлин-китами отношения «доброжелательного нейтралитета». Авторитет русских позволял им выступать в качестве посредников в конфликтах местного населения с подданными Соединенных Штатов и европейских держав. Грабеж торговых судов не был привычным бизнесом индейцев. Сам Д. Максутов хорошо помнил, что, когда в 1861 г. в проливе Чатам потерпел крушение пароход «Николай I», жители местного селения помогали экипажу. Прислушивались индейцы и к силовым аргументам русских, когда надо было воцарить хмир. Но только прислушивались, особенно если пушки направлялись на их селения. У русских просто не было сил для карательных экспедиций и патрулирования архипелага Александра. Не вызывать же Сибирскую флотилию. Князь не захотел разрушить в одночасье плоды труда своих предместников ради контрабандистов. Поэтому он принял позицию индейцев, признав адекватным размен убитыми. В целом у Главного правителя не было особых претензий к «диким» народам. И он имел полное право донести в Петербург «В настоящее время мы находимся в самых мирных отношениях со всеми колошами».
В рутинных заботах и ожидании нового Устава прошли 1864 и 1865 гг. Наступал последний полный год русского владычества на Аляске. В Памятном листке князь отметил дни рождения детей:
1865 июнь 24 Родилася Сагиа.
1866 май 25 Родился Володя.
Год всегда открывался приказами о производстве. Первого дня января месяца 1866 г. состоялся Высочайший приказ по флоту № 607, и князь был по линии произведен в капитаны 1 -го ранга. Разумеется, в новогоднюю ночь князь мог об этом только догадываться. Почта придет позднее.
Пришел черед повторяться хорошему. Снова положение колоний стало устойчивым. Молодая княгиня и будущая адмиральша воспитывала детей, своих и от первого брака князя. Еще она царила на балах. Авторитет Д. Максутова среди служащих РАК был абсолютным, поддержка в Петербурге была ему обеспечена.
Князь уже не ездил в инспекционные или торговые поездки, а только принимал шкиперов и бухгалтеров компании в своей резиденции. Администрация работала слаженно, хорошие вести приходили с Большой земли. Государственный совет в 1866 г. утвердил «главные основания» нового Устава. Александр II одобрил предложения Министерства финансов о ежегодных субсидиях компании в размере 200 тысяч рублей и списании с нее долгов на 735 тысяч рублей. Сообщали также, что в 1865 г. вместо покинувшего Главное правление В. Завойко пост директора занял тайный советник Егор Егорович Врангель, опытный юрист и будущий сенатор. Он же немного позже сменил генерал-майора В. Политковского на посту председателя правления.
Князю и самому удалось достичь определенных успехов в колониальном хозяйстве, прежде всего в добыче мехов. Только на «Цесаревиче» в 1866 г. из колоний было вывезено мехов на 2 миллиона рублей. Соотечественники и прибывавшие в колонии иностранцы отмечали деловитость и вежливость Главного правителя. Удивлялись они и хорошему английскому его жены.
Немногим позже отрадные новости догнали новости не очень хорошие. Из Петербурга сообщали, что падение стоимости акций компании остановить не удается, и это обсуждалось на экстренном собрании акционеров 20 апреля 1866 г. Затруднения еще могли казаться временными, не затрагивающими основ благополучия компании. Но это общее собрание оказалось последним. После него акционеры собирались уже только для определения ликвидационных дел.
В целом жизнь в Русской Америке складывалась хорошо. Отступили голод и болезни, канули в прошлое кровавые стычки с местным населением и острые конфликты компанейского руководства со служащими. В колонии пришли образование, культура, промышленность. Регулярное сообщение с американским и азиатским материками позволяло местному свету быть в курсе мировых событий и мод.
Завершался 1866 год. Подошел светлый праздник Рождества Христова, который нетерпеливые соседи-янки отмечали на дюжину дней раньше. В грядущем году в Ново-Архангельске ждали хороших перемен. Знали бы русские американцы о некоторых событиях декабря уходящего года в Петербурге, то оставили бы всякую надежду на лучшее.
«УСТУПКА» РАВНО «ПРОДАЖА»
1867-1868
Решение о продаже Русской Америки было принято в канун 1867 г. группой лиц, компетентность и полномочия которых не вызывают сомнений. Нет оснований обвинять этих лиц в чрезмерном своекорыстии или отсутствии патриотизма. Они искренне хотели сделать как лучше. Необходимо остановиться на самом термине «продажа». Он вполне корректен и отражает суть процесса. Однако в международном праве государственные территории не являются товаром. Изменение государственно-территориального устройства возможно, как правило, в результате браков, цессии, оккупации и конечно же добровольного вхождения. Во всяком случае, в Старом Свете. Покупки территорий — изобретение американское. Поэтому акт продажи был назван в русском варианте уступкой. Что и отражено в документе. Термин представляет эвфемизм слова продажа и носит характер одностороннего действия. В русском менталитете это понятие не имеет абсолютно положительного значения. В американском же менталитете закреплено совершенно адекватное понятие «договор о покупке» — purchaes treaty. Аляскинский договор о приобретении молодым государством новых территорий был не первым во внешнеполитической практике Соединенных Штатов.
Попробуем посмотреть на события 1867 г. с позиции Д. Максутова, понять, к чему князь был причастен лично, а что делалось за его спиной. Договор о продаже колоний готовился не только за спиной Главного правителя в Америке, но Главного правления в Петербурге. Сами директора узнали о потере владений России (своих владений!) из телеграфных сообщений. Но по прошествии некоторого
времени Егор Врангель мог что-то рассказать князю о событиях 1867—1868 гг. в Петербурге. О причинах уступки исписано немало страниц русскими и зарубежными историками и публицистами. Но коль скоро было условлено не повторять мэтров, то дадим самые минимально необходимые пояснения. Так, если бы они были даны самому последнему Главному правителю.
Отправляясь первый раз в Русскую Америку, князь Д. Максутов и не догадывался, что дни ее сочтены. Но обратный отсчет был уже включен. И включил его Н. Муравьев, генерал-губернатор Восточной Сибири, еще в 1853 г. В то время князь даже не помышлял о службе в РАК. Будучи с отчетом в Петербурге, Н. Муравьев представил Николаю I соображения о развитии своего края, где заметил, что рано или поздно североамериканские владения России придется уступить Северо-Американским Штатам. Это замечание само по себе последствий не имело, поскольку Император не был склонен спускать российский флаг там, где он был однажды поднят. Да и основная цель предложений главного сибирского правителя была — определиться с закреплением в устье Амура и занятием Сахалина.