Эдуард Стеклъ Вильям Г. Сьюард».
На присланной в колонии копии договора могла быть приписка Государя следующего содержания:
«Того ради, что по довольном рассмотрении сего договора, мы приняли оный за благо, подтвердили и ратификовали, яко же сим за благо приемлем подтверждаем и ратификуем во всем его содержании, обещая императорским нашим словом за нас, наследников и преемников наших, что все в помянутом договоре постановленное соблюдаемо и исполнено будет нерушимо. В удостоверение чего мы сию нашу императорскую ратификацию, собственноручно подписав, государственною нашею печатью утвердить повелели. Дана в С.-Петербурге мая 3 дня в лето от Рождества Христова тысяча восемьсот шестьдесят седьмое, царствования же нашего в тринадцатое.
На подлинном собственно Е.И.В. рукою подписано тако:
Александр».
К договору прилагалась карта Русской Америки. В октябре 1867 г. границы не вызывали особенного спора, так как зоны РАК и КГЗ устоялись. Эти достаточно прочные виртуальные, даже не демаркированные линии были просты и понятны. В материковой зоне, примыкающей к архипелагу Александра, граница проходила по естественному хребту, остальная часть вытягивалась в струнку по меридиану. На внутренние территории Аляски и на Алеутские острова никто из третьих стран не покушался. Фактически Россия уступала территорию, свободную от притязаний других государств, и компанию, свободную от международных финансовых обязательств. Географические представления той поры не позволяли в некоторых случаях четко обозначить разграничение владений России и Соединенных Штатов. Как оказалось, самая важная на день сегодняшний линия направлялась прямо «безгранично к северу, доколе просто она совсем теряется в Ледовитом океане». Одна линия шла почти (!) в юго-западном направлении через Берингов пролив и Берингово море. Эти нестрогие и вполне уместные цифры на 1867 г. были уточнены более 100 лет спустя. У же по совсем другой цене.
Дело в том, что морские карты имеют разные проекции, на которых одинаково читаются только меридианы и параллели. Линии, идущие в других направлениях, существенно искажаются, как и охватываемые этими линиями пространства. На привычной морской карте меркаторской проекции кратчайшее расстояние между двумя точками не является прямой. Это хорошо знали Главный правитель Русской Америки и правительственные комиссары еще с кадетских лет. Это хорошо представляет и автор, в голову которого также вложили основы навигации. Но никому не могло тогда прийти в голову, что в конце XX в. будет вестись борьба за условные линии, проведенные по «ничейному» Берингову морю.
Главный правитель колоний, узнавший о заключении Договора об уступке одним из последних, включился в работу по передаче колоний. Был составлен Протокол, в котором отметили переход Аляски под новую юрисдикцию и передачу бумаг колониального архива. Протокол имел подпункты согласно характеру передаваемого имущества:
А — укрепления, общественные здания, дом Главного правителя, казармы, склады, верфи, госпиталь и школа передавались Соединенным Штатам;
В — церкви и дома церковных служителей оставались в собственности прихожан;
С — частная собственность, включая дома и земли, оставалась за их владельцами с правом наследования;
D — в этом пункте упоминались домовладельцы, не имеющие земли.
Все объекты Протокола, указанные в пунктах A—D, можно было обозреть в течение пары часов. Остальное имущество компании пришлось передавать под честное слово Главного правителя.
Вторым по значимости русским поселением на Аляске была Павловская Гавань на острове Кадьяк. С Кадьяка собственно и начиналась Русская Америка. Идея о возвращении столицы в Павловскую Гавань время от времени посещала руководство РАК. Генерал Л. Руссо не приветствовал лишние морские путешествия и к тому же торопился доложить о выполнении миссии. Поэтому и поручили князю Д. Максутову детально разработать пункт Е с указанием объектов, передаваемых американцам на Кадьяке «заглазно». Что князь и представил к середине недели.
Затем Д. Максутов и Ф. Коскуль сели за списки продаваемого за валюту компанейского имущества. Наверное, компанейским руководителям нелегко было минимизировать потери и найти возможности распорядиться деньгами на американском континенте наилучшим образом.
Передача дел и имущества компании завершилась 12 (24) октября 1867 г. Эта дата указана в «Записке Главного правления компании по делу о вознаграждении убытков от распродажи колониального имущества», составленной в 1868 г. В Протоколе, подписанном Л. Руссо и А. Пещуровым, стоит дата 14 (26) октября. На опись имущества и согласование порядка его передачи ушла почти неделя. Значит, русские и американцы провели эту неделю в некоторых спорах. Д. Максутов принимал в них самое активное участие. Где-то между этими двумя датами и иссякли его полномочия как представителя РАК.
Большинство промышленников и солдат начали готовиться к отъезду, собирать немудреные пожитки. Можно было получить право на бесплатный проезд, можно было получить деньги. Начался обмен кожаных марок — внутренних денег колоний — на привычные, но подзабытые рубли и гринбаки. Деньги легко тратились в ожидании отъезда
Необходимо было определить порядок отъезда и сам состав отъезжающих. Генерал Л. Руссо оптимистично считал, что большинство русских примет подданство Соединенных Штатов, если американцы будут к ним хорошо относиться. Это «если» оказалось сразу же под большим вопросом.
Уже в те времена североамериканцы начинали устанавливать барьеры для иммигрантов. Так, для того, чтобы стать полноправным гражданином Соединенных Штатов, необходим был определенный ценз. Участник тех событий вспоминает: «Не случись продажи русских колоний, понадобилось бы прожить пять лет безвыездно в одном из штатов, чтоб получить право гражданства; шутка сказать — пять лет. А тут нужно для того не больше 5 минут». Вся процедура заключалась в произнесении клятвы Конституции Соединенных Штатов: «I swear» — «Клянусь» и собственноручной подписи. Клятва произносилась в присутствии двух свидетелей, подтверждавших добропорядочное поведение потенциального американского гражданина. Эти редкие бывшие подданные Российской империи избегали унизительной иммиграционной процедуры и процедуры натурализации. Тем более что русская иммиграция как массовое явление началась уже после царствования Александра II Освободителя.
Простоту аляскинского порядка американизации 1867 г. оценит любой современный россиянин, который хоть раз обращался в консульства Соединенных Штатов или Канады за визой. Хотя современная бюрократия Нового Света часто ставит препоны иммигрантам и по менее серьезным поводам. Как-то автору пришлось готовить документ о своем добропорядочном поведении в одной из американских стран за истекший год. После многонедельных мытарств по иммиграционным органам и органам внутренних дел такой официальный документ удалось получить. Добропорядочное поведение просителя в течение прошедшего, но только этого года было признано официально. Всю остальную жизнь, судя по всему, автор жил и живет кое-как.
Американцы отнеслись к своим потенциальным согражданам не по-братски. Для янки Ново-Архангельск представлялся поселением так называемого фронтира — подвижной линии вооруженного соприкосновения американских поселенцев с индейцами. Хотя сам термин фронтир был введен только в 1893 г. американским историком Ф. Тернером. Не отягощенные историческим сознанием янки
в тот год просто закреплялись на очередном рубеже, где закон зачастую уступал место более весомым доводам. Самуэль Кольт к тому времени уже успел познакомить мир с новейшими системами усиления аргументации. Немногим русским приглянулись новые порядки и новые соседи. Остаться, приняв американскую присягу, согласились немногим более дюжины человек. Оговоримся, что речь идет только о русских, финнах или немцах, проживавших в колониях. О гражданстве индейцев и алеутов вопрос вообще не стоял. Их цивилизуют позже.
Креолы же, по образному выражению одного отечественного историка, «проданные вместе с родиной», должны были искать возможность ужиться с новыми хозяевам на своей территории, покинутой русскими. У них оставался единственный путь — стать американцами с чадами и домочадцами. Такой путь вынужденно выбрал совершенно русский по духу талантливый шкипер Илларион Архимандритов. Ему, как большинству креолов, вообще податься было некуда. Родился он в колониях в 1820 г., учился в Школе торгового мореплавания в Петербурге, служил с весьма приличным годовым окладом в 4 —5 тысяч рублей ассигнациями. Не было маршрута в колониях, по которому бы не провел корабль Илларион Иванович. Многие аляскинские креолы так и будут считать себя русскими.