Вовсе не случайно совпали три события одного 1871 года: ликвидация Главного правления РАК, сдача в аренду Командорских островов и переход князя в новую совместную компанию.
По самым оптимистичным подсчетам автора, после возвращения из колоний у князя Д. Максутова было около 50 тысяч рублей личного капитала. Сумма достаточная для того, чтобы в ценных государственных бумагах под 4% приносить 2 тысячи рублей годового дохода. Сумма в два раза превышавшая жалованье капитана 1 -го ранга. Этих денег хватало для достойного проживания семьи князя, но было недостаточно, чтобы начать свой бизнес или стать влиятельным акционером крупной компании. А к началу 70-х гг. XIX в. Аляскинская торговая компания уже могла обойтись и без личных сбережений князя. Но некоторые капиталы бывшей РАК, предположительно оставшиеся в американском обороте, Хатчинсон, Кооль и партнеры не желали упускать. Не желали этого и бывшие акционеры РАК. Поэтому резонно предположить, что князь Д. Максутов должен был присматривать за чужими, а не своими деньгами. А эти суммы могли быть уже на порядок большими, чем его собственные. РАК могла вложить в бизнес в Америке свободные деньги, вырученные за имущество, не подлежавшее передаче янки, и оставшиеся после вывоза колониальных служащих на родину. Автор вовсе не предполагает, что эти деньги были утаены от акционеров при ликвидации РАК. Но их могли сделать «серыми» с согласия первых лиц компании и оставить в Новом Свете у надежных людей. Вряд ли в руках самого Дмитрия Петровича могли оказаться незаконные суммы, это было не в его правилах. Да и честный немец Ф. Коскуль был рядом. Он же был одним из последних, кто завершал компанейские дела в нерусской Америке.
Эти ситуации напоминают завязку авантюрного романа — пропавшие деньги Русской Америки. Из рассказа о поиске сокровищ, пусть и несуществующих, можно создать любую историю. Тем более что и экзотики, и приключений, и любви в настоящей жизни князя Д Максутова хватит на несколько литературных героев.
РАК, в одночасье утратив территории в Америке, не могла смириться с потерей бизнеса и уходом с рынков мехов и чая. После ликвидации Главного правления РАК часть ее бывших акционеров предприняла попытку реванша. Переход Д. Максутова в совместную компанию был воспринят благосклонно на самом верху. Где был тот «самый верх», точно обозначить трудно. Бывший директорат компании разошелся. Семья Врангель к американским делам интерес потеряла. Управленческая деятельность была специализацией князя в течение последних 10 лет. Опыт колониального администратора, умение улаживать конфликты с местными жителями, знание конъюнктуры мехового и смежного рынков — все это было его капиталом, вложенным в совместную компанию, более значимым, чем деньги. Еще было Имя. Много значащее по обоим берегам Тихого океана, оно стоило дороже всего. Партнеры были хорошо известны князю по Аляске.
В результате русская сторона согласилась на создание совместной компании с включением в ее наименование имени своего представителя. Поэтому полное название новообразованной компании какое-то время звучало как Торговый дом «Гутчинсон, Кооль, князь
Максутов и К°». То, что раньше было могущественной РоссийскоАмериканской компанией, сжалось до родового прозвища татарских мурз, затерявшегося среди иностранных имен. Так Дмитрий Петрович «вернулся» на Камчатку и в Америку. Бизнес был успешным и позволял не забывать вести даже благотворительную деятельность. В далеком Петропавловске благодаря вложениям и усердию Торгового дома «Гутчинсон, Кооль, князь Максутов и К°» в 1873 г. была заново отстроена Соборная церковь. Наверное, таким образом князь выполнил обет, данный еще во время обороны Камчатки.
И американские промысловые суда, и русские военные корабли, патрулировавшие дальневосточные воды, часто заходили в Петропавловский порт. Сведений о том, что князь покидал столицу в это время, нет. Представителем новой компании в Петропавловске был хорошо знакомый князю бывший бухгалтер и правитель Ново-Архангельской конторы Джозеф Лугебил. Русские не зря создали совместную с американцами компанию. Одной из причин была попытка приостановить дикий промысел котиков в своих территориальных водах.
После продажи Аляски американцы, мягко скажем, по инерции продвинулись гораздо дальше приобретенных территорий. В 1868 г. госсекретарь США Сьюард предложил российскому правительству заключить «на основе взаимности» конвенцию о допуске американских китобоев и торговцев в сибирские воды, а равно и русских в аляскинские. Если Россия смирится с американской активностью на своем тихоокеанском побережье, то американцы не будут возражать против движения русских до самого Корейского залива Расчет был на то, что русские не смогут воспользоваться этой взаимностью после ликвидации РАК. Неприятие американских предложений, считал госсекретарь, «неизбежно послужит причиной долгого, серьезного и, вероятно, непримиримого отчуждения и несогласия» между двумя странами. Российская дипломатия, пришедшая в себя после уступки Аляски, на новый торг с «дружественной» нацией не пошла Морское ведомство же ускорило перенесение главной тихоокеанской базы из Николаевска во Владивосток.
Второй Аляски не получилось. С начала 70-х гг. XIX в. американцы начали незаконную добычу мехов на российских промыслах и незаконную торговлю с местным населением. Российский консул в Сан-Франциско обращал внимание на то, что американцы деморализовали местные племена не только спиртовой торговлей, но и внушением им неверных понятий о правах российского правительства на принадлежность котиковых промыслов.
Десятки американских шхун собирались в Гонолулу с целью пушного промысла у российских берегов. Многие успешно избегали русских патрульных судов. Бизнес был рискованный, но прибыльный. Наглость янки доходила до того, что они нападали на русские прибрежные поселения, даже на Константиновский пост. Американцы не боялись основывать свои форты в Анадырском заливе. Как отмечал К. Скальковский, автор труда «Русская торговля в Тихом океане», изданного в 1883 г. в Петербурге, «американцы до такой степени чувствовали себя хозяевами на Чукотке, что даже на своих картах и учебных атласах раскрашивали Чукотскую землю как независимое от России владение».
Только теперь российское правительство осознало, что Русская Америка играла роль российского форпоста по отношению к тихоокеанскому побережью империи. К середине 80-х гг. XIX в. русские оказались беззащитными против натиска «дружественных» американцев. Даже на Камчатке в то время установилась экономическая, а значит, довольно прочная власть американской компании «Уолш бразерс энд К°». Власть такая, что редкий житель полуострова не был у нее в долгах. Формула закабаления известная — «спиртное—меха». Именно американцы, набравшиеся опыта спаивания индейцев на своих «фронтирах», разрушили сухой закон, поддерживаемый в бывшей зоне ответственности РАК. Американцы освоили многие сопутствующие незаконные промыслы на сибирском побережье. Они рубили лес, вывозили серебряную руду из Николаевска-на-Амуре под видом балласта. Американский опыт контрабанды был в полной мере использован японцами, вывозившими черный камчатский песок уже в наше время.
Только в конце 1890 г. на основании Высочайше утвержденного Положения Комитета министров пушной промысел на Дальнем Востоке вновь был передан отечественным промышленникам в лице «Русского товарищества котиковых промыслов». Новое товарищество начинало с того же, что и РАК почти 100 лет назад: выплачивало за добытые меха налог, поставляло на острова для местного населения все необходимое с оговоренной надбавкой не более 20%, употребляя только суда под русским флагом. Такой вот диалектический виток ценой экономических и политических потерь, точнее сказать, упущенных выгод.
----
Должность представителя совместной компании в Петербурге могла считаться синекурой с неплохим жалованьем. Но реально влиять на деятельность своих американских партнеров князь не мог и покинул пост. Возможно, противоречия сторон к тому времени несколько обострились.
Приказом генерал-адмирала № 124 от 29 сентября 1873 г. князь опять был зачислен на действительную службу. Вновь последовал циркуляр Морского министерства о назначении в комплект флотского экипажа, и вновь без должности. Когда князь ушел из совместной компании, его место занял ветеран Камчатки российский чиновник А.Ф. Филиппеус, с соответствующим изменением и в названии компании.