— А папа твой?
— Боярин Рача.
— Он не принуждает тебя выйти замуж?
— Нет. После того как мой жених погиб в обороне города, он не заговаривает о свадьбе.
Помолчали. Трувор спросил осторожно:
— Ты до сих пор любишь своего бывшего жениха?
— Да, я его очень любила и много плакала после его смерти. Но сейчас стало забываться…
— А мне некого забывать…
— Почему?
— Да так вот получалось: кого я любил, меня не любили, а кто в меня влюблялся, мне не нравился. Поэтому до сих пор и не женился.
Она остановилась возле терема.
— Здесь я живу, — сказала она и встала прямо перед ним, пытливо глядя ему в глаза, словно чего-то ожидая. А им снова овладела проклятая робость, как это бывало всегда, если нравилась девушка. Он кашлянул, огляделся и произнёс:
— Красивый терем.
— Да, — подтвердила она. — Отец недавно его возвёл.
Снова наступило молчание. Он чувствовал, что надо предложить ей снова встретиться, но никак не знал, с чего начать, и одновременно боясь, что она откажет. «Ну что я, право, юноша, что ли, безусый?» — заругал он себя и наконец спросил хриплым голосом:
— А завтра… мы увидимся?
Она вдруг качнулась к нему, шутливо ткнула пальчиком в грудь и произнесла, обдав ослепительным взглядом:
— Жду тебя завтра на этом месте!
Потом крутнулась перед ним, так что платье облегло её соблазнительные бёдра, и быстро направилась в терем. У двери остановилась на мгновение, помахала ручкой и исчезла за дверью.
«Отчаянная девка, — подумал он обречённо. — Бросит она меня. Как есть бросит. Такие раньше и не глядели на меня».
Назавтра вечером Трувор шёл на свидание, заранее предрекая, что Снежа не выйдет к нему. «Постою перед её окнами немного и уйду, — решил он. — Не идти нельзя, я же обещал! Так что совесть у меня будет чиста, слово своё я сдержу, а там уж её дело, приходить или не приходить…»
Она ждала его. Он даже остановился от неожиданности, увидев её. Затем убыстрил шаг, подошёл, схватил её руки, прижал к своим губам, произнёс растроганно:
— Как я рад, как я рад…
Глаза её лучились, ослепляя его…
Они долго бродили по улицам, потом стояли под раскидистым деревом, говорили обо всём. Когда стали прощаться, Трувор неожиданно для себя наклонился к ней и поцеловал в щёчку. Она сразу зарделась, Это он увидел при свете неяркой луны, а потом она обняла его за шею и крепко поцеловала в губы. У него всё поплыло перед глазами, он неловко облапил её толстыми руками и прижал к себе.
— Как я люблю тебя, как люблю, — бормотал он почти в беспамятстве.
— Любимый мой, родной мой, — шептала она…
Утром рано его поднял воевода:
— Поднимайся, князь, беда! Летьгола и ливь идут на Изборск!
— Откуда известно? — спросил он, поднимаясь.
— Разъезды у меня на дальних подступах. Прискакал вестовой. Большой силой идут.
— Обороняться будем?
— Нет. Намерен я их упредить и дать бой на подступах к городу. Иначе большой урон могут нанести. Сожгут посевы, нищими жителей оставят.
— А что мне делать? Я ведь ни разу в битвах не участвовал.
Воевода присел на скамейку, стал наблюдать, как одевается князь. Вид у него был, конечно, не воинственный. С солидным брюшком, двойным подбородком, обложенный жирком. Но если одеть его в доспехи, дать щит и меч, то такой высоченный и толстый мужчина вполне сойдёт за богатыря? Князь-богатырь — это ли не вдохновляющий пример для воинов?..
Сказал:
— Руководить войском буду я. Ты же наденешь вооружение и встанешь под княжеским стягом. Больше ничего от тебя не требуется. Я буду рядом, в случае чего подскажу, как поступить в том или ином случае.
Войско выступило после завтрака. Трувор ехал на коне. Верхом ездить раньше ему приходилось редко, поэтому сидел он мешковато, клонясь из стороны в сторону, вдобавок скоро натёр ягодицы. Железное вооружение было надето на толстую стёганую материю, — отчего он сильно потел и часто вытирался платком. Воевода изредка хмуро посматривал на него, но ничего не говорил.
Гремели трубы, били барабаны, народ бежал рядом, криками подбадривая воинов. Впереди Трувора ехал знаменосец, ветер развевал красочный стяг со стремительно несущимся соколом — знаком Новгородского княжества.
К полудню вышли на обширный луг. Здесь было решено дать бой. На небольшом холме поставили стяг, возле него расположились князь и воевода, а войска начали растекаться в обе стороны, выстраиваясь в ровные линии.
Вскоре появился неприятель. Трувор подметил, что был он вооружён гораздо хуже изборцев: редко у кого видна была железная защита — панцирь или кольчуга; тело прикрывала звериная кожа или простёганная матерчатая одежда, редко мелькали металлические шлемы.