Потом начался свадебный пир, который продолжался три дня. Столы были завалены угощением, вино лилось рекой…
Перед отъездом Рюрик вёл долгий разговор с Трувором. Он сказал, что намерен укрепить границы государства. Для этого в трёх важных городах — Новгороде, Изборске и Ладоге — будут построены каменные крепостные стены, как это делается сейчас в Европе. Изборск прикроет Новгородскую землю от нападений с запада, а Ладога — от набегов норманнов с севера. Работа предстоит большая, потребуется много кирпича, а заводиков на всё государство только два, да и те маломощные. Хочет он, Рюрик, на средства купцов и бояр построить их ещё с десяток, за счёт казны выкупать кирпич и доставлять его на стройки. В Ладоге дело возглавит Олег, а в Изборске — Трувор.
Кроме того, надо будет прикрыть границу с востока, от могущественного соседа — Хазарского каганата. Для этого на Волге надо будет найти хорошее место и возвести новую крепость[14]. На юге расположена Русь с центром в Киеве, туда ушли и сумели закрепиться его воеводы — Аскольд и Дир. По слухам, начали войну со всеми племенами вокруг, могут добраться до Новгородской земли. От них где-нибудь под Смоленском следует построить ещё одну крепость[15]. Заодно в них будет производиться досмотр купцов, взвешиваться и оцениваться их товар, взиматься пошлина.
Скоро в Изборск пошёл первый кирпич, и у Трувора появилась постоянная забота: возведение крепостной стены. Хотя в Новгородской земле на время строительства каменных стен было запрещено всякое кирпичное строительство, возведение сооружения шло медленно, кирпича не хватало.
Сначала Трувор с головой ушёл в строительство, но потом оно ему надоело, и он перепоручил его другим людям. У него родилось двое детей, оба мальчика, он всем заботам предпочитал домашнее времяпрепровождение, забавляясь с малышами, любил подолгу поваляться в кровати и ещё больше растолстел. Однако это не мешало Снеже по-прежнему горячо любить его. Он выстроил для себя терем — снизу кирпичный, а вверху деревянный, для жилья, потому что в кирпичном помещении воздух был сухой, а в деревянном — живительный, пахнущий смолой.
Как-то вечером к нему пришёл воевода. Со всей семьёй поужинал, а потом остался наедине с Трувором и стал негромко говорить:
— Делать надо что-то, князь, а то разор получится. Наведался я тут на днях на строительство каменной стены. По дощечкам и руническим письменам проверил счета. И знаешь что? Воруют, сукины дети! Откровенно воруют! И не по мелочам, а телегами недостаёт кирпичей на стройке!
Он перевёл дух, так сильно волновался и переживал за стройку.
Продолжал:
— Я пытался было вмешаться, да окоротил меня каменных дел мастер Одолбя. Подчиняемся мы, сказал он, только князьям Трувору да Рюрику. Так что возвернулся я ни с чем и вот к тебе пришёл. Надо наводить порядок, а то стену никогда не возведём…
Трувор вызвал к себе Одолбю. Высокий, с серьёзным сосредоточенным лицом мастеровой, к его удивлению, нисколько не отрицал случаев расхищения кирпича.
— Да, князь, — сказал он, — из того, за что заплачено из казны, привезена только половина, а может, и меньше.
— Как же ты, негодяй, — возмутился Трувор, — смеешь так смело заявлять мне об этом? Сейчас же верни те деньги, которые присвоил себе!
— Так мне крохи достались. Детишкам на молочишко. А остальное ушло в другие руки.
— В какие такие руки? Кто сумел столько хапнуть?
— Как кто? Известно всем: бояре Вестрень и Божедуй, купцы Сварун и Влас.
— И ты сможешь повторить слова при Рюрике?
— Как не смогу. Конечно, смогу!
Трувор поехал в Новгород, прихватив с собой Одолбю. Оставил в прихожей, сам пошёл к брату. Рюрик, заметно постаревший, но ещё крепкий, встретил его с широко открытыми объятиями, усадил перед собой, стал расспрашивать про житьё-бытьё в Изборске, потом задал вопрос:
— Ты чего в Новгород? По делам каким или за покупками для супруги и деточек?
— Воровство открыл! Тати у нас в правительстве завелись!
— Что ты! Не может быть. Я вроде всех знаю, народ честный, мне преданный, страну свою любящий…
— Говори, говори! У себя под носом воров держишь и не видишь! Так вот сейчас открою глаза на твоих приспешников!
— Ну-ну, открывай, — усмехнулся Рюрик.
— На поставке кирпичей наживаются! Получают средства из казны, а в Изборск привозят только половину!
У Рюрика потемнели глаза:
— И доказательства есть?
— Да. Человек стоит в прихожей, готов подтвердить свои показания под присягой!