— Если мы сразу не соберём, то выплатим по прошествии последующих лет.
— Вон как! А не получится так, что просто-напросто надуете меня? Отдам вам вашего князя, отойду с войском в свои земли, а вы возьмёте да и заявите, что ничего не должны или, чего ещё хуже, что запросил я слишком дорого, стало быть, поступил нечестно, тогда и можно отказать, не поступаясь совестью. Что ты на это скажешь, почтенный старец?
— Наше слово твёрдо. Сколько запросишь, король, столько и передадим в твои руки. Сегодня или после. Мы слово держим крепко.
Король дёрнул поводья, конь его сделал скачок вперёд, но Готфрид тотчас его усмирил и заставил неторопливым шагом объехать вокруг бодричского посольства. Как видно, раздумывал, соглашаться ему на предложение или отклонить его. Остановился перед Мечиславом, долго молчал, глядя на гриву коня. Потом неожиданно быстро вскинул голову, рассмеялся весело и раскатисто:
— А мне мало вашего выкупа, каким бы он ни был! Мне подавай весь город! Целиком и полностью! Со всеми потрохами хочу иметь столицу вашего племени! Вот так-то, старец!
— Стало быть, это последнее твоё слово, король данов?
— Да, последнее! Если не согласитесь на него, то ваш князь будет казнён на виду всего города!
— Одумайся, король данов Готфрид! Пролитие крови пленного чёрным пятном ляжет на твою жизнь и жизнь твоих детей и внуков! Никогда не считалось достойным делом убийство безоружного человека. И ничего ты не приобретёшь, коли казнишь князя, а потеряешь большие богатства, которые мы тебе предлагаем!
— Ха! Он предлагает! Не надо мне предлагать!
Я расправлюсь с вашим князем, а потом возьму приступом Рерик и получу все ваши богатства, да ещё мои воины поразвлекаются с вашими прекрасными женщинами!
— Что ж, нам хотелось разойтись с миром, но, как видно, все наши старания оказались бесполезными. Но знай, король данов Готфрид, небо покарает тебя за твои жестокость и бессердечие!
С этими словами Мечислав круто повернулся и пошёл к крепости, следом за ним двинулось и посольство. Когда они скрылись за воротами, Готфрид произнёс властным голосом:
— Десятку лучников ко мне!
К нему подбежали стрелки, готовые выполнить любое его указание.
— Встаньте напротив князя бодричей на расстоянии пятнадцати шагов и ждите моего приказа.
Я лично буду командовать вами при его расстреле!
Стрелки исполнили так, как велел король. Готфрид взмахнул платочком, выкрикнув неожиданно — звонким голосом:
— Стреляйте!
Привязанный к частоколу, израненный Годлав, измученный долгим висением на верёвках, сделал последнее усилие, поднял голову и посмотрел на родной город, защитников, молча смотревших на него, выплюнул кляп и крикнул что есть силы:
— Не сдавайтесь, братья и сёстры! Бейтесь насмерть, но не сдавайтесь! И простите меня за мой роковой просчёт и ошибку!..
И тотчас десять стрел вонзились в тело князя. Голова его упала на грудь, тело обвисло.
Защитники города замерли в скорбном молчании. Мужчины бессильно сжимали оружие, по лицам женщин текли слёзы.
Горяча скакуна, Готфрид проскакал вдоль крепостной стены, выкрикивая:
— Можете забрать своего князя, видите, какой я великодушный! Похороните по своим обычаям, а завтра ждите в гости меня! И даю вам на раздумье до завтра. Не сложите оружия, пощады от меня никому не будет!
Город молча слушал его слова.
Датские воины сняли с частокола князя, положили на полотно и принесли к воротам крепости. Отсюда его забрали горожане.
Тело покойного обрядили и положили на берегу Балтийского моря, на самом возвышенном месте. Начался великий плач по всему городу. Люди прощались со своим князем. Рерик стоял возле гроба, прижавшись к матери, глаза его были сухими, только иногда он вздрагивал от сдерживаемых рыданий. Вечером Годлав был похоронен. В могилу были положены оружие, одежда, обувь, драгоценности, забитый скакун князя — всё то, что должно было пригодиться ему на том свете. Над могилой был насыпан курган[2]. Утро выдалось хмурое, неприветливое. С моря неслись рваные тучи, неласковое солнце порой прорывалось сквозь них, освещая опустевшие улицы города. Все, кто мог держать оружие и чем-то помочь защитникам, вышли на крепостные стены. Жители были полны решимости до конца отстаивать столицу княжества, но понимали, что с гибелью князя и его дружины положение города было почти безнадёжным.
Лагерь противника стал просыпаться поздно. Видно, Готфрид и военачальники решили дать хорошенько отдохнуть своим воинам. Вот зажглись костры, на которых готовилась еда, дразнящий запах мяса разносился по всей округе.
2
У большинства славян было трупосожжение, но у поморских племен и у киевских полян — трупоположение.