— Ничего, сын. У нас достаточно войска, чтобы отразить морских разбойников, — спокойно ответил князь. — Главное, уверенность и выдержка. Тогда можно так умело расположить наших воинов, что они отразят любое нападение противника.
Однако на сердце князя скребли кошки: такая сила подвалила к стольному городу Рерику, какой он никогда не видел. Видно, враги замыслили не простой грабительский набег, а имеют более серьёзные намерения. Как видно, племени бодричей грозит смертельная опасность…
На другой день строительство осадных сооружений продолжилось с ещё большим рвением. Кроме того, перед валом были выставлены орудия, которые начали стрелять по городу просмолёнными головешками и дротиками с привязанной к ним зажжённой паклей. «Фррр!» — со зловещим шуршанием пролетали они над головой, оставляя за собой грязновато-дымчатый след, и Рерик невольно пригибал голову. Потом заметил, что отец, дядя и другие воины, стоявшие на башне, вели себя так, будто никаких стрел и дротиков не было и в помине, и он устыдился своей слабости и, напрягая все силы, старался не обращать на них никакого внимания.
Он видел, как то в одном, то в другом концах города вспыхивали пожары, деревянные здания были хорошей пищей для огня. Но тотчас к местам возгорания кидались женщины, дети, старики и все те, кто не стоял на крепостной стене. Они скидывали с домов и теремов головешки и дротики, лили воду, тушили пламя. Тотчас образовывались цепочки людей, по которым от колодцев передавались ведра с водой. Рерик видел, какого труда и напряжения требовалось от жителей города: едва удавалось затушить огонь в одном месте, как пожар возникал в другом, третьем, пятом. Люди метались от одного возгорания к другому, спасая дома и имущество от уничтожения.
— Что наши орудия молчат? — недовольно проговорил Годлав. — Опять что-нибудь не так?
И как бы в ответ на его слова со стен крепости во вражеские установки полетели камни, длинные копья. Послышались глухие удары, в разные стороны полетели щепки, падали поражённые вражеские воины. Им на смену подбегали другие, устраняли повреждения, наводили орудия, стреляли.
Неприятель выдвинул новые механизмы, они стали метать куски породы, которые с грохотом ударялись в крепостные стены, скатывались в ров, некоторые попадали в ограждения, за которыми укрывались защитники крепости; некоторые из них падали замертво, другие с криком катились по помосту, хватаясь за рваные раны…
С моря подошло несколько кораблей и тоже стали стрелять по крепости дротиками и камнями. Защитники в ответ послали сотни пик, обмотанных горящей паклей; они глубоко врезались в корпуса судов, и скоро многие из них пылали ярким пламенем. Было видно, как матросы бросались в воду, вплавь спасались от погибели. Остальные суда ушли восвояси. Бодричи торжествовали победу.
На третий день осады к воротам крепости двинулись навьюченные мешками кони, нагруженные землёй повозки; прикрываясь щитами, с вязанками хвороста, бежали воины; всё это скидывалось в ров. Защитники поражали врага стрелами и дротиками, образовывались груды трупов лошадей и людей, но движение продолжалось, пока ров не был заполнен до краёв.
Тогда к воротам крепости двинулся таран. На специальной раме был подвешен срубленный и заострённый дуб; грубо сколоченные колеса глубоко врезались в землю. Таран толкали десятки воинов, их прикрывала деревянная крыша, на которую были накинуты мокрые шкуры.
Годлав, едва увидев выходивший из ворот частокола таран, тотчас стал отдавать приказания:
— Смолу! Котлы со смолой немедля!
На верёвках были быстро подняты чёрные от дыма костров котлы, и несколько воинов на жердях понесли их к краю башни; Рерику в нос ударил едкий запах смолы, он закашлялся и отвернулся. К нему повернул чумазое лицо один из воинов, весело крикнул, блеснув белыми зубами:
— Что, княжич, не по вкусу пришлось наше варево?
Котёл установили у самого края башни, начали ждать приближения тарана. Вот он медленно дополз до рва. Рерик надеялся, что колеса громоздкой махины утонут в рыхлой земле, набросанной в ров. Но, видно, вражеские воины под навесом запаслись толстыми досками, которые настелили под них, и таран продолжал двигаться, пока не упёрся в ворота.
— Лейте смолу! — громким голосом приказал Годлав.
Желтовато-тёмная жидкая масса низверглась на крышу тарана, но тут же стекла по мокрым шкурам, не причинив вреда, земля вокруг тарана задымила, зачадила, кое-где побежали весёлые огоньки пламени; из-под крыши раздались крики, видно, брызги смолы попали на некоторых воинов. Но таран остался нетронутым. Сверху было видно, как концы бревна стали раскачиваться, сначала медленно, затем всё быстрее и быстрее, и вот первый удар потряс окованную железом дверь; она задрожала, но выстояла. Удары продолжались вновь и вновь, и Рерик чувствовал, как от ударов мелко-мелко начала дрожать вся башня.