Среди взятых на бою под Конотопом русских воинов не отмечено ни одного случая измены и перехода на сторону врага. Если бы такие факты имели место, они бы, несомненно, получили отражение в источниках. В живых остались только те пленники, которых укрыли от расправы сами татары, надеясь на последующий выкуп. Сохранившие жизнь претерпели все «суровости плена» и наказания за попытки побега (иногда неоднократные).
Были и те, кто смог убежать из полона. Калужанин Григорий Спешнее, пришедший в Белгород в сентябре 1659 года, сказал, что когда был бой под Конотопом «на речке Сосновке ево Григорья на том бою (его) ранили, правая рука пробита из лука насквозь», да левая нога у него «колота» саблей. Спешнева захватили татары, и был он у «крымского царевича в полону». Когда хан с ордой пошел в Крым, Спешнев «на реке Калмиюсе ушол от них сентября 2 числа в ночи»[184]. Напротив, попавшему в плен каширянину Еремею Болотову удалось бежать из крымской темницы лишь через двадцать лет, в преклонном возрасте. За неоднократные попытки побега, татары «по варварскому своему обыкновению, врезали ему пяты и, насыпав рубленых лошадиных волос, заростали оные в них, дабы не способен был он к долговременной ходьбе»[185]. Родные считали его погибшим во время резни пленных, а он пешком сумел вернуться из Крыма домой.
Причиной массовой казни русских пленных был страх крымского хана и его высших сановников перед возможной изменой союзников — украинских казаков Выговского. Татарские вельможи запугали Мухаммед-Гирея тем, что казаки могут восстать против гетмана и освободить русских пленных, вместе с которыми они нападут на крымцев.
Как записал Наима Челеби, первоначально всех русских дворян хотели отпустить за выкуп, но «сие предложение не было одобрено дальновидными и опытными татарами: хотя, говорили они, Козацкие войска по сю пору поступают с нами по долгу союза, никаким поступком не нарушая своей клятвы, но за всем тем нельзя совершенно положиться на иноверцев: может быть, они помиряться с россиянами, и в сем случае хотя и не возстанут против нас, но наверно и не станут помогать нам. Наше отечество осталось уже за нами на разстоянии целаго месяца; находясь во владении врагов немилосердных, мы не можем быть уверены в безопасности. Если судьба доведет нас до того, что вдруг неприятели окружат нас, то мы сами будем причиною бедствия, котораго вправе ожидать от сих пленников, находящихся в руках наших… Посему мы теперь должны употребить все старания, чтобы укрепить вражду между россиянами и казаками, и совершенно преградить им путь к примирению (выделено мною — И.Б.); мы должны, не мечтая о богатстве (предлагаемом пленниками), решиться перерезать их всех. Подобные слова, произнесенные с твердостию, действительно должны были произвести единодушие между татарами: воспоследовало повеление приступить к кровопролитию. Пред палатою ханскою отрубили головы всем значительным пленникам (вероятно, доставшимся хану и другим князьям): после чего и каждый воин порознь предал мечу доставшихся на его долю пленников»[186].
Страх хана перед русскими пленными объясняется и тем, что сразу же после битвы значительная часть орды рассеялась по пограничным русским уездам для грабежа и захвата полона.
Визирь крымского хана Сефер-газы-ага, в письме ко двору Алексея Михайловича нашел для царя, естественно, другое объяснение расправы над русскими пленными. Он видел причину поражения русского войска под Конотопом в притеснениях мусульман в России, в частности, в крещении последнего Касимовского хана Сейид-Бурхана (Василия Араслановича). Этим же визирь объясняет причину казни русских пленных: «у нас у самих христиан под властью много, но мы их насильно христианами не делаем; силою и против воли крестить или обращать в мусульманство не годится. Поэтому ваши пленные и были перебиты»[187].
Тем не менее, в 1661 году Карач-бей рассказал русскому переводчику в Крыму, что по его сведениям, татары укрыли от расправы человек 400 ратных людей разных чинов. Этих пленных тщательно прятали даже от ханских глаз, ибо если хан узнавал об этом, то отнимал их у рядовых воинов[188].
Лишь считанные единицы из пленников смогли позднее вернуться в Россию, большинство умерли в тяжелых условиях крымской неволи.
185
187
188
РГАДА. Ф. 123. Сношения России с Крымом. Оп. 1. 1659 г. Стб. 7. Л. 1;