По мнению рецензента, я трачу много времени на доказательство того, что «именно крымские татары, а не казаки Выговского разгромили отряд Пожарского». Т.Г. Таирова-Яковлева пишет, что украинские казаки и их старшина не были во время Конотопской битвы «неактивными» и «неэффективными», они, напротив, предпринимали серьезные меры для прекращения кровопролития. Так, в разгар сражения вся старшина во главе с «гетманом северским» Г. Гуляницким, генеральным обозным Т. Носачем, генеральным судьей Г. Гапановичем, знаменитыми полковниками И. Богуном, П. Дорошенко, М. Ханенко, О. Гоголем и другими, призвали союзного с А.Н. Трубецким И. Беспалого остановить военные действия». По словам рецензента выходит, что во время битвы казаки вместо того, чтобы сражаться, писали письма «турецкому султану», уговаривая сторонников Беспалого прекратить войну. В таком случае их роль в сражении была даже меньше той, что отвожу им я. Не говоря уже, что вышеуказанное обращение старшины к Беспалому датировано 1 июля[284], тогда как сама битва была 28 июня 1659 года. Очевидно также, что подобное обращение преследовало цель не «прекратить кровопролитие», как пишет Т.Г. Таирова-Яковлева, но отколоть казацкое войско Беспалого от русского войска Трубецкого. Если бы старшина действительно хотела мира, она бы обращалась не к подчиненному воеводы, а непосредственно к нему самому.
В заключение рецензент высказывает мнение, что следует «спорить не о том кто кого победил и сколько при этом погибло, но о причинах, почему началось кровопролитие — всего через пять лет после Переяславской рады, какие ошибки лидеров обеих сторон привели к этому и какие из этого можно сделать исторические выводы». В ответ обратимся к аналогии: что произойдет, если следователь, расследуя преступление, будет изучать только его причины и последствия, но проигнорирует роли каждого из соучастников, способ совершения, характер и размер причиненного вреда и тому подобное? Будет ли такое расследование полным и объективным? Споры возникают не на пустом месте. Если спорят историки, то это значит, что какие-то важные вопросы требуют разрешения, в том числе о победе и потерях, — исследователю обязательно необходимо установить истину, иначе реконструкция хода события будет неполной, что в целом даст неверную оценку и ошибочные общие выводы. Более того, недооценка военного фактора, его значения и последствий, может привести к прямо противоположным выводам, что мы как раз и наблюдаем в работах Т.Г. Таировой-Яковлевой.
Разумеется, о причинах казацкого мятежа и ошибках лидеров тоже следует говорить, но с учетом решения проблемных военных вопросов. Тогда это будет действительно комплексный подход в изучении истории, а не выборочный, избирательный, исключительно с польско-украинской стороны, который отстаивает рецензент, демонстрируя отсутствие критического анализа нарративных источников. Безгранично доверяя информации из казацких летописей и польских хроник, Т.Г. Таирова-Яковлева высказывает ничем не обоснованные сомнения в достоверности русских делопроизводственных материалов.
Касаясь собственных работ рецензента[285], надо отметить следующее: пытаясь объяснить мотивы действий Выговского, Т.Г. Таирова-Яковлева представляет его невинной жертвой обстоятельств, что входит в полное противоречие с большинством характеризующих гетмана материалов как с русской, так и с польской стороны. В этом «личностно-эмоциональном» и трепетном отношении к превозносимому Татьяной Геннадьевной Выговскому, погрузившему Украину в пучину гражданской войны — «Руины», она значительно упрощает русско-украинские отношения, отстаивая тезис об имперской экспансии Москвы как решающем факторе в процессе ликвидации Гетманщины.
В заключение хочется сказать, что прежде, чем оценивать полноту или фрагментарность сохранившихся в РГАДА материалов, относящихся к Конотопской эпопее, рецензенту следовало бы изучить этот комплекс. Результатом моей работы с неопубликованными архивными документами Разрядного приказа по указанной теме стала более, чем 400-страничная диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук, основу которой составили как российские источники, большей частью ранее не использовавшиеся исследователями, так и все имеющиеся к настоящему времени польские и украинские публикации.
284
Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, собранные и изданные Археографической комиссией. — Спб., 1892. — Т. 15: 1658–1659. — Стб. 405–406.
285