И если Россия всего лишь желала мира и спокойствия, то в странах Европы воцарилась настоящая вакханалия передела собственности, волнений в рабочих посёлках и настоящих боевых действий между армейскими подразделениями, уцелевшими в мясорубке на Восточном фронте, и частными армиями.
Огоньку добавляли прибывшие части Британской империи и стран, не участвовавших в войне, так что дым от горящих городов, стоял до неба.
Русские ни во что не вмешивались, сочтя миссию выполненной вывели войска, и рассчитавшись с наёмниками, занялись восстановлением приграничной полосы.
К артефактору Владимир попал только через неделю, и то, по случаю, когда пожаловался Тайру на наличие неопознанной добычи. Тот выдал адрес человека, которому он полностью доверял, так как тот обслуживал императорскую семью, и вообще имел репутацию предельно честного человека.
Небольшой трёхэтажный особняк в парковом районе Вейдари, покрытый вьющейся зеленью, почти сливался с деревьями, и даже балкон, выходивший на речную протоку, тоже окружала зелень так, что он словно торчал из кустов.
— Владыка. — Высокий сухощавый и жилистый распорядитель зала вежливо поклонился. — Желаете что-нибудь приобрести или продать?
— Скорее продать. Но ещё мне нужна консультация, Обари Хорло.
— Пятьсот эрг, владыка.
— Разумеется. — Владимир кивнул.
— Прошу пройти за мной.
Обари — широкий и могучий ханд, в простых штанах и рубашке с закатанными рукавами, открывающими толстенные руки, с белыми узорами татуировок, сидел за рабочим столом, разглядывая через надетый на голову прибор, маленький амулет похожий на стальной кубик, но услышав, что открылась дверь, отложил вещь сторону, а прибор сдвинул на макушку.
— Владыка… — Ханд широкой словно лопата ладонью показал на кресло.
— Горо, Обари. — Владимир поклонился. — Полон ли ваш котёл, и ласковы ваши жёны?
— Охо! — Ювелир громко расхохотался, стукнув ладонью по столу так что предметы на столешнице подскочили. — Да не оставит вас Свет Творцов, пресветлый. Что привело человека к скромному ювелиру?
— Требуется оценка. — Владимир раскрыл сумку, с которой пришёл в лавку, и протянул ханду.
— Что тут у нас. — Обари высыпал вещи на стол, придержав ладонью чтобы ничего не укатилось, и собрав в кучу, стал сортировать.
— Это дорогое, но среднее. Это хорошо, прям. Работа кого-то из высших, это вообще штучка на память, вызывает воспоминания о том, кто подарил, он быстро разделял вещи на четыре кучки, пока не наткнулся на треугольную пирамидку из металлов разного цвета, двигавшихся относительно друг друга, словно головоломка.
— Оп-па. — Ханд не спуская взгляда с предмета, откинулся на спинку кресла, и покачав головой поднял глаза. — Откуда это у вас, вы конечно же не скажете.
— Почему? — Владимир пожал плечами. — Ко мне в дом вломился некий мужчина. Расу определить затрудняюсь, но скорее всего лави, и был настолько настойчив в своём желании умереть, что я не мог отказать ему. А вот это, я вытащил из кучи останков.
— Интересно. — Ювелир кивнул, и осторожно повернул пальцами верхушку пирамиды, и в воздухе над ней возникла объёмная проекция с видами пустынного морского побережья, а когда Обари указательным пальцем нажал на верхушку, в комнате возникло окно портала, откуда явственно дыхнуло морским воздухом, и послышался шум прибоя.
— Небесный Ключ Аларгонарис. — Ханд с усмешкой погасил портал. — Считался утерянным в результате Войны за Наследие Орринис, полторы тысячи лет назад.
Глава 20
Быть магом, это прежде всего знать, когда стоит воспользоваться силой, а когда просто нанять рабочих, или сделать всё самому, руками.
То, что публика называет артефактами, конечно таковым не является, а есть продукт маготехнологий или вообще технологий. Электроники, химии, и так далее. Суть артефакта в уникальном, не зависящим от исполнителя стечении обстоятельств, породивших его, и невозможности повторить подобное вновь. Если же последовательность случившегося повторена, то вещь сразу перестаёт быть артефактом и становится просто изделием. Да, сложным, дорогим и возможно очень редким, но изделием.
Магоювелиры часто пишут на своих вывесках «Артефакты», что кстати является прямым нарушением закона о рекламе, так как ни одного реального артефакта в продаже нет и быть не может. Да и откуда им взяться, когда все подобные предметы подлежат строжайшему учёту, и скорее встретятся в государственных учреждениях, научных центрах, возможно у богатых коллекционеров, или родовых хранилищах.