В течение пары часов, Владимир перебрал три десятка адресов переноса, увидев разные места, обычно скрытые от посторонних. Например, хранилище «Облачного Атласа» в храме Матери-Облако, и Изумрудный чертог, хандов, где в подземелье длиной в полкилометра и высотой метров в сто, в хрустальных пирамидах хранились реликвии этого, когда-то пещерного народа.
Брать что-то из этого великолепия, Владимир посчитал для себя неприемлемым, но парой вещей полюбовался, сохранив в памяти ассистента. Но когда он повернул уголки в новую комбинацию, пирамидка негромко тенькнула, а окна портала не появилось. Об этом тоже предупредила лави. Заряд артефакта не бесконечен, и внутреннему накопителю требуется время для пополнения. Но и так имелись поводы сильно задуматься. Если хоть малая часть комбинаций головоломки заняты, то количество точек прохода огромно, и наверняка это достаточно интересные места. Кроме того, некоторые локации открывались медленнее, а какие-то очень быстро, что могло соответствовать расходам энергии на открытие перехода. Нюансов у новой игрушки имелось огромное количество, и все их не могла знать даже Ойо. После смерти автора артефакта, головоломка — артефакт находилась в особом Хранилище, и появилась на свет, только когда у лави началась гражданская война, и сразу исчезла, не успев повлиять на исход противостояния.
Где-то через час, неторопливого поедания фруктов, и запивания лёгким вином, воздух возле лица чуть заметно качнулся.
— Ладно, давайте, возвращайтесь. — Владимир хмыкнул. И тут же над алым песком возникли вихри «коротких» порталов, через которые шагнули все двенадцать высших, одетых в короткие платьица из тончайшего шёлка, вовсе не дающие никакого пространства для воображения.
К себе во дворец Владимир попал только через два дня, наполненных каким-то ворохом из прогулок по точкам привязки артефакта-телепорта, и любви, даримой двенадцатью красавицами.
Всё слилось в такой яркий ком воспоминаний, что Владимир ещё пару дней приходил в себя, словно побывал в экстремальном отпуске.
Хранитель Изумрудных чертогов, Глиро Парон, получил информацию, о проникновении в третий зал, через минуту после фиксации приборами. Такое уже случалось, правда давно, несколько тысяч лет назад. Кто-то сумевший взломать многослойную защиту от телепортации, и проникновения, походил, посмотрел на экспонаты, разложенные под хрустальными пирамидами, и так же тихо ушёл. Ханды, конечно возбудились не на шутку, и в итоге нашли кто всё это сделал, но Аларгонарис создавший телепорт, к тому времени умер, а сам прибор, попал в спцхран лави, откуда ещё ни одна вещь не выбиралась. Но всё изменилось, когда у облачников началась внутренняя заварушка. Тогда сам верховный жрец Матери Облако, взломал все защиты в поисках Скипетра верховной Власти. Ничего не нашёл, а ряд экспонатов тогда бесследно канул, в том числе и пространственный ключ.
Всё затихло на две тысячи лет, и вот теперь всплыло, таким вот неожиданным образом. Конечно, ханды узнали имя нового владельца Ключа Аларгонариса, но сразу скандал решили не поднимать. Во-первых, предъявить нечего. Ну заглянул, ну посмотрел… Да и он ли это? Человек просто будет всё отрицать, и даже если он похитит что-то из сокровищ хандов, поймать его на этом невозможно. А во-вторых репутация у человека сложилась слегка пугающая, и то, что он как минимум один из лучших бойцов альвари, и при этом человек наделённый титулом владыки Дома, тоже говорило о многом.
Поэтому ханды решили не раздувать, а посмотреть, для чего натыкали во все залы ещё больше скрытых камер, и детекторов, посадив за мониторы живых операторов.
А Владимир, заглянув один раз в гномий загашник, больше им не интересовался, планомерно и системно, перебирая все комбинации Ключа Аларгонариса, чтобы просто понимать его возможности.
Кроме того, хватало и других дел по управлению Ковеном и Домом, поэтому работа по изучению артефакта шла в фоновом режиме, не мешая основным задачам. Ещё Владимир взялся приводить в порядок некоторые места, явно построенные ещё Аларгонарисом. Уединённый пляж, обзавёлся навесом, сплетённым из стволов пальм и пальмовых листьев, а дом полностью отремонтирован, с заменой крыши, электропроводки, генераторов и сервисных роботов.
Дом стоял на берегу тёплого океана в бухте, с максимальной глубиной в пять метров, с прозрачной водой, и белоснежным песком.