— Вы должны понимать, — взяла слово его напарница, — что аномалия — это не зона для развлечений и рейды — это не увеселительные прогулки для детей аристократов. Есть большая вероятность того, что как минимум кто-то из вас погибнет. Но мы постараемся со своей стороны сделать всё, чтобы свести потери к минимуму.
— А вы точно нас сможете защитить? — спросил вдруг у неё Железняков.
Причём сделал это с явным вызовом, направленным в первую очередь на девушку.
И чем она ему так не приглянулась? Или же, наоборот?
Всё же девушка явно не аристократка, как и её напарник, а тут весь из себя такой Арсений, который не только аристократ, но ещё и одарённый С-ранга, что для его возраста очень хороший старт для роста. Жаль только, что каждый последующий ранг взять всё сложнее, и многие застревают где-то как раз на ранге С.
— Я маг воздуха В-ранга, — приложила руки к груди девушка. — Мой напарник — маг земли того же ранга. Этого достаточно, чтобы обеспечить вашу безопасность? — спокойно спросила Евгения Константиновна, посмотрев на парня.
— Благодарю, — кивнул Железняков, успокоившись на этом.
И всё же теперь остальным сложно было удержаться от шепотков. Кто-то вообще смотрел на наших инструкторов восхищёнными глазами.
Всё же мы были аристократами, а значит, уже имели неплохие шансы на более высокий ранг. Да и магия у нас развивается намного быстрее. И совершенно другое дело, когда такой высокий ранг имеет кто-то из простолюдинов, который не проходил даже ритуала у родового алтаря.
Всё это говорило только о том, что оба наших инструктора прошли через очень многое, чтобы достичь таких результатов и всё это происходило исключительно на практике. Иначе такой рост просто невозможен.
Можно, конечно, было бы списать всё на то, что они какие-то уникумы, но зачем плодить сущности, если уже давно установлено, что в аномалиях маги развиваются намного быстрее и качественнее, чем вне этих зон.
Разумеется, больше всех оживились те, кто у нас был Е и F-ранга. Всё же их магических сил было недостаточно для каких-нибудь серьёзных манипуляций и, возможно, благодаря практике в аномалии, кто-то из них вполне сможет подняться на один ранг. По крайней мере, если верить собранной статистике, то этот шанс совсем не нулевой.
— В таком случае, раз больше к нам вопросов нет, то всем вам надлежит переодеться в комплект брони для нахождения в аномалии, — продолжила говорить девушка. — Допущены внутрь вы будете, только когда мы убедимся, что при вас весь комплект снаряжения и рюкзаки с провизией.
— Простите, — подняла руку одна из моих одногруппниц. — А зачем нам рюкзаки с провизией?
— В аномалии ни в чём нельзя быть уверенным до конца, и иногда рейд может затянуться на куда более долгий срок, чем планировалось, — пояснил для неё Давид Матвеевич. — Поэтому при каждом выходе в аномалию любой отряд снаряжается как минимум на неделю активных действий. Да, в самой аномалии тоже можно найти воду и еду, но, опять же, может случиться всякое и, вполне возможно, что такого шанса у нас не будет.
— Как-то это всё…
— А вы как думали, куда попали? — впервые позволил себе лёгкую улыбку этот вояка. — Аномалии — это совсем не игрушки и каждый наш выход в неё — это большой риск не вернуться назад. Поэтому уже давно отработаны все процедуры, чтобы повысить выживаемость отряда в целом, так и отдельных бойцов в частности. Всё, чему мы будем вас учить за время практики, было создано на основании сотни людей до вас, которые жертвовали своими жизнями, чтобы увеличить ваши шансы на выживание.
— Поэтому для вашей же сохранности прислушивайтесь к тому, что мы вам говорим, — добавила Евгения Константиновна. — А теперь пройдёмте в арсенал и подберём для вас снаряжение и оружие. Девушки со мной, парни с Давидом Матвеевичем. И давайте не будет тормозить друг друга — чем быстрее мы выйдем, тем больше успеем.
Глава 3
— Соколов, — обратился ко мне Давид Матвеевич, отведя в сторону от основной группы. — Я, конечно, понимаю все эти ваши современные веяния, — неопределённо махнул он рукой, — но лучше снять очки и трость оставить в своей комнате.
— Прошу прощения, но это мне необходимо, — покачал я головой, приспустив очки и продемонстрировав свои глаза.
По какой-то причине все, кто смотрел в мой левый глаз — вздрагивали, хотя я сам не видел в этом ничего такого. Ну подумаешь, выглядит как незрячий и поврежденный — им я даже вполне могу видеть. Правда, хуже, чем другим, но не настолько, чтобы разница была существенна. Да и после того как я заключил договоры с духами, моё состояние стало заметно улучшаться, что в том числе сказалось на зрении.