— Медзи, вселение! — приказал я духу полуворона.
Воинственный дух, разумеется, с готовностью отозвался на мой призыв, и вот в моих руках чёрный меч, который так и подрагивает от нетерпения. Мне даже не надо разговаривать с Медзи, чтобы понять, что ему не терпится попробовать броню паука на прочность и вновь всем показать, что его меч лучше всех.
Во время очередной атаки на паука к ней присоединился не только я, но и Анастасия, которая даже сквозь камень заставила прорасти прочные лозы, которые за мгновение оплели часть лап паука и снизили его маневренность. Монстр просто не ожидал ничего подобного и ожидаемо раскрылся.
По нему практически сразу ударили магией, заставив это существо прикрывать свою морду, в то время как я уже был рядом и с помощью Медзи нанёс целую серию стремительных ударов, которые высекли снопы искр из необычного хитина, защищающего нутро монстра. И всё же духовный артефакт оказался достаточно острым, чтобы если и не разрубить броню паука, то оставить на них длинные и глубокие разрезы, чего остальные добиться не могли.
Из-за того, что паука продолжали атаковать мои бойцы, он, похоже, не сразу понял, что ситуация изменилась и продолжал действовать как раньше. Но вот только стоило ему попытаться достать передней лапой до одного из моих воинов, как я возник сбоку от этой атакующей конечности и нанёс резкий удар сверху вниз, напрочь отрубая её.
Вот после этого-то паук и зашевелился. Не знаю, как он вообще мог издавать такие звуки, но казалось, что этот монстр завыл от боли и заскрежетал чем-то внутри себя, настолько его вывело из себя это ранение. После подобного он набросился на нас с новой силой, но главного я добился — паук перестал так расчётливо прикрываться своей бронёй от наших атак и всё чаще открывался для ответных атак.
Анастасия продолжала создавать свои лозы, чтобы сковать его движения, но чёрный паук был достаточно ловким и сильным, чтобы если и не всегда избегать их, то вырываться из их захватов. И всё равно, подобное распыляло его внимание и заставляло отвлекаться на атаки девушки.
Пару раз рядом со мной вспыхивали защитные барьеры, создаваемые Светланой, но в целом, мы с каждой секундой всё больше перехватывали инициативу в свои руки.
К сожалению, из всех, кто был в этом коридоре, только я со своим мечом мог нанести пауку существенный урон, и поэтому мне приходилось быть на острие атаки. Правда, для меня это не было проблемой.
Когда я объединялся с Медзи, мои возможности, казалось, выходили на новый уровень. Никогда не переставал восхищаться тем, чему смогли научиться поколения шаманов до меня, чтобы достичь подобного рода возможностей.
Мы действовали совместно, как единый организм и при этом большую часть работы делал Медзи, который совсем не возражал против такого. Полуворон наслаждался битвой в любом её проявлении, и на все остальные условности ему было наплевать.
Если уж он спокойно воспринял своё вселение в нож, которое его делало, по сути, своим же мечом… По-моему, Медзи даже был в большем восторге из-за того, что он был с ним един. Возможно, он никогда не достигал такого состояния, когда ещё мог находиться в мире живых, а тут такая возможность.
В любом случае мы, продолжая действовать совместно, проводили одну атаку за другой на паука, который несмотря на ранения, пытался добраться до меня. Пару раз даже было довольно близко, когда его лапы проносились рядом с моей головой, которая единственная не была защищена бронёй, но тут хватало скорости нашей совместной с Медзи реакции, чтобы уходить из-под таких атак. И, разумеется, всё это время меня поддерживали бойцы рода и девушки, которые по мере своих возможностей так же мешали пауку действовать в полную силу.
В конечном итоге, благодаря планомерной и спокойной работе, когда не приходилось излишне напрягаться, но всё же быть настороже, я поотрубал несколько лап пауку, и теперь он действовал куда осторожнее, чем раньше. Вот только удивительное дело: он не пытался отступить, как будто вознамерился в любом случае хотя бы ранить своего обидчика.
Мне до мотивов монстра было… да в целом наплевать. Так что проведя ещё несколько успешных атак, я дождался того момента, когда Елецкая подловит паука и, обхватив его тело, дёрнет лозой назад так, что он в очередной раз попытается упереться в пол, и нанёс размашистый удар по его морде.