Твою ж мать!
Вездеход подскочил на небольшой кочке, и ребристая поверхность больно ударила меня по щеке, напомнив лишний раз о магических способностях внучек Деда Мороза. Я скосил глаза вниз. Незнакомый рисунок на металле мгновенно привел меня в чувство. Так это правда! Не сон! В какой-то момент, я уже понадеялся, что все это мне приснилось по пьяной лавочке.
Сознание полностью вернулась в мою бедную раскалывающуюся черепушку, и я попытался подняться. Голова тут же отдалась болью. Я скривился.
Проморгался.
В полумраке тесной коробки, обшитой со всех сторон ребристым металлом, нас было трое. Два моих соседа по заточению сидели напротив и, довольно улыбаясь, пялили свои шары в мою сторону.
— О, очнулся, красавчик! За что загремел?
Я, не обращая внимания на говорившего, приподнялся, нащупал узкую лавку за спиной, подтянулся к ней и сел.
Странно, по идее рассечённая спина должна болеть, но не болит. Точнее, болит, но вполне терпимо. Подлечили что ли? Или я столько провалялся без чувств, что всё успело зажить?
Толстый серый бушлат не давал такой же ребристой, как пол, стене слишком уж больно толкать меня в спину. На ногах оказались низкие валенки с прорезиненной подошвой на толстенном протекторе. Выше — серые ватные штаны.
Я вспомнил тех троих в лодке, что вытаскивали меня из воды, а потом пытались скормить крокодилу. Теперь я был весьма сильно на них похож. Двое напротив, тоже выглядели точно так же, но были мне совершенно незнакомы.
— Чего молчишь? Язык проглотил? — с вызовом бросил тот, что первым заговорил.
Его кривая улыбка выказывала недобрые намерения, но я плевать на него хотел.
— Свой язык в жопу засунь, — буркнул я, не желая ни с кем говорить.
— Да ты… — начал было говорливый, но его придержал за плечо второй.
— Тише, Гоша, тише. Он, говорят, отморозок. На княгиню руку поднял.
— Это на какую? На старуху или молодую?
Гоша довольно заржал от своего искрометного юмора, явно не выказывая никакого почтения ни той, ни другой особе.
— На наследницу, — ответил ему второй.
— На ту у меня бы тоже кое-что поднялось, правда не рука, — снова заржал Гоша.
Придурок встал, сделал два шага и навис надо мной. Не люблю, когда нависают.
Был он здоровенный, не чета мне. Его бушлат можно было вокруг меня дважды обернуть, да еще княгиню в него засунуть и то место бы осталось.
— Бить женщин — это плохо, — рассудительно произнес детина прописную истину так, будто был ее автором.
Все бы ничего, но я слышал в его голосе явный наезд.
Я приготовился. Когда такой базар начинается, то и до драки недалеко. А драться с этим дебилом в закрытом пространстве я не собирался. Но на место его стоило бы поставить. У таких, как водится, дашь себя в обиду один раз и второй не за горами.
Гоша потянулся ко мне своей огромной пятерней, попытавшись схватить за грудки. Резким движением я выбросил вперед руку, схватил его за распухшую сосиску, что заменяла бугаю указательный палец и с силой вывернул вверх.
Раздался отвратительный хруст, и палец неестественно выгнулся, так и оставшись в неправильном положении, когда я его отпустил.
Гоша тонко взвыл и попытался ударить меня другой рукой. Я откинулся на спину, растянувшись на скамейке. Уперся боком в стену и со всей дури врезал ему между ног. Тональность воя тут же сменилась, а «ы-ы-ы» превратилось в протяжное «о-о-о-о!»
Детина согнулся пополам и кулем завалился на бок. Хрень, которую я принимал за вездеход, тряхнуло, и меня подкинуло на скамейке.
Товарищ Гоши схватил его за бушлат в районе плеч и принялся тянуть на себя, стараясь усадить на скамейку.
Я почувствовал, что движение прекратилось. Наш «паровоз» припарковали в запасном тупике?
— Тише, ты, — зашипел второй на Гошу, протянулся и с хрустом вправил детине вывернутый палец. — В мироновских гостиницах сам знаешь, что за драки бывает. А если ты его покалечишь?
— Да я ему глаз на задницу натяну! — прорычал детина, но с места не двинулся.
Снаружи хлопнула дверь, и в повисшей тишине отчетливо раздались шаги. Тонкая ледяная корка крошилась под чьими-то ногами.
— Натянешь-натянешь, — быстро проговорил Гошин товарищ, — только не сейчас, а когда приедем. Там тебе никто не помешает.
Загремел замок и слева от меня распахнулась дверца, впустив внутрь облако морозного воздуха.
— Что тут у вас? — недовольно буркнул мужик в черной форменного вида куртке с отороченным мехом вороте.
— У нас все хорошо, начальник, — заблеял тот, что придерживал Гошу. — Дорога у вас плохая, на кочке подпрыгнули и упали. А так все хорошо.