— Дорога ему наша не нравится! — заржал охранник. — В следующий раз тебя на ее благоустройство и определим.
— Хорошо, как скажите, начальник. Хоть на дорогу, хоть на добычу. Как прикажете, так и буду делать.
Такой подхалимаж был мне противен, но я не стал выказывать своих чувств. Просто отметил для себя, что этот человек боится «начальника» или тех, кого он так называет.
— То-то, — довольно произнес охранник и взглянул на меня. — О, очухался. Отлично!
Больше он ничего не сказал. Захлопнул дверцу, и через несколько секунд наш транспорт тронулся, вновь тихо завибрировав.
Гоша с товарищем зло уставились на меня, но попыток заговорить или напасть больше не последовало. Вот и отлично! Можно было немного расслабиться и постараться разобраться в ситуации.
После того, как меня предательски стукнули по голове, и я отключился, меня, судя по всему, одели и запихали в эту консервную банку с двумя зеками. Тюрьму или колонию, куда меня везли, можно было сколько угодно называть «гостиницей» или зоной, суть от этого не менялась. Я не дурак и понимал, куда еду. Тем более, что молодая княжна именно это мне и обещала. Значит стерва сдержала свое слово. Интересно, что стало с теми тремя, что макали меня в воду? Мысль промелькнула и ушла. Не слишком-то меня они интересовали.
За что туда загремели эти два уголовника, сидящие сейчас напротив меня было непонятно. Но будь моя воля, они бы точно на воле не остались. Гоша походил на тупого бугая, что частенько идут у кого-то на поводу, не способные самостоятельно принимать сколь-нибудь значимые решения. Я таких и у себя навидался немало.
Второй же был поумнее. Если уж и стоило с кем переговорить, пока наши косточки тряслись в железной коробке, то это с ним.
— Как тебя зовут? — спросил я умного.
Тот повертел носом, но в итоге, покачав головой из стороны в сторону, признался:
— Михаил.
— Меня Макар, — решил я назваться тем именем, что слышал от команды макальщиков.
Михаил мне тоже не нравился, но другого источника информации у меня под рукой не было.
— Куда нас везут?
— Ты дебил или по голове сильно ударили? — процедил сквозь зубы умный.
Я потер затылок, делая вид, что ощупываю шишку. А дуля там, и впрямь, знатная вылезла.
— Ясно, — произнес Михаил, заметив моё движение. — Мироновские колонии. Это на северо-восток от Салехарда.
Я кивнул, прикидывая, куда меня занесло.
— Что киваешь? Бывал там?
— В колонии? Да упаси бог. Никогда.
Михаил глянул на Гошу, тот коротко хохотнул.
— Ты что, старовер что ли?
— Чего? — не понял я.
— Упаси бог… — передразнил меня Гоша, как мог, копируя голос.
Получилось у него так, словно я был писклявым манерным подростком.
— Да иди ты… — послал я Гошу, не прибегая к крепкому словцу.
Бугай дернулся, но Михаил положил ему руку на плечо и тот замер.
— Тише, — произнёс Михаил. — Опять фраерка из кабины позвать хочешь?
Гоша дернулся, отвернулся, но бросаться на меня не стал.
— Не задирай Гошу, он парень что надо.
Я усмехнулся, но умный не обратил внимания на мою усмешку.
— И что там, в этих колониях? Лес валить будем?
Теперь рассмеялся Михаил.
— Леса там давно нет, даже болот не осталось. Говорят несколько сот лет назад, когда еще Великое Сибирское море не образовалось, а были лишь великие сибирские реки, в тех местах был лес. Но вряд ли его заготовкой кто-то занимался. Не та древесина.
— А ты умный, как я погляжу, — усмехнулся я.
— Я из мозгарей, — непонятно для меня ответил Михаил. — Был из мозгарей. Сейчас уже изгнан.
Я решил не проявлять невежества и не уточнять, что это за хрень такая. «Меньше говори, сойдешь за умного», — так учил меня когда-то отец. Его премудрости я не следовал, отчего не раз попадал в передряги. Язык мой — враг мой. Но что поделать? Другого у меня нет. Девчонки, порой, суют мне свои язычки в рот, но те, как правило, подолгу там не задерживаются. Да и их собственные ротики после такого оказываются заняты кой чем другим.
Я — парень простой, если кто из слабого пола ко мне интерес проявил, то чего тянуть-то. Всем же и так все ясно, чего они хотят. Вот со снегуркой местной конфуз вышел. Не того я ожидал. Но и впрямь, судя по всему, она княжна, а значит власть имущая, а значит заправляет тут всем, раз уж колонию в честь ее фамилии назвали. Хотя плохое место хорошим словом называть не станут.
— А почему вы ту колонию мироновской называете? — спросил я умного.