Винтовку она держала навесу, и я испугался, что она может промазать. Так что в прыжке развернулся и полетел спиной вперед прямо в тюк. Заметил, о ком говорила одна из сестренок, и всадил в одаренного толстенный сиреневый болт. Раздался выстрел винтовки, но пуле уже не в кого было попадать. В воздухе оседал мелкий черный пепел.
Я выдохнул. С одаренными покончено, если из каких-нибудь щелей не вылезут новые. Я подождал пару секунд, но новых тараканов не появлялось.
Попытался рассмотреть свою рану. Оказалось, просто царапина. Не стоило даже переживать. Я соскреб со льда снег, выбрав место почище, и прижал его к ране. Защипало, но зато кровь практически сразу остановилась.
За плечо меня трясла одна из сестер, кажется младшая.
— Катьке плохо, — пролепетала она.
Я вскочил и пошел за петляющей в лабиринте ящиков девчонкой.
Старшая из похищенных сестер лежала на снегу. Глаза широко распахнуты, ртом судорожно глотает воздух. Твою ж мать! Не хватало только, чтобы она умерла у меня на руках.
— Что случилось? — спросил я младшую.
— Когда тебя подкинуло вверх, ей прилетело от мага. Того, что это… — она махнула рукой в сторону, откуда мы только что пришли. — Сестра отправила меня помогать тебе, а сама осталась лежать здесь. Она выживет?
Девчонка тараторила так, что я едва мог понять, о чем она говорит. В ее голосе слышался страх. Она боялась потерять сестру.
— Отойди немного! — приказал я.
— Я не помешаю, — заупрямилась девчонка.
Она не мешала, но я не хотел, чтобы она смотрела на это. Я еще и сам толком не знал, но видел разорванную одежду на боку. Причем разрез проходил вдоль тела. Нужно было смотреть. Кровь из разреза текла не переставая. Как еще держится? Я чуть приподнял девушку и посмотрел. Под ней скопилась уже целая лужа. Снег не успевал впитывать и сворачивать кровь.
Черт! Как так-то?
— Отойди! — вновь приказал я младшей.
На этот раз девчонка послушалась.
Я повернул раненую на бок и принялся убирать ошметки ткани. Вначале я думал, что там просто порез, как от лезвия, но оказалось ее там словно крупной теркой черканули. Множественные глубокие порезы. Лезть грязными руками не стоило, легко можно занести какую-нибудь заразу. Я набрал чистого снега, сколько мог, и потер в руках. Кристаллики растаяли и стекли грязноватой жижей на лед. Я проделал эту процедуру три или четыре раза, пока вода не стала прозрачной.
Затем вызвал крошечные разряды и заставил их пройтись по ладоням. Не знаю могло это помочь или нет, но лишь после этого я стал осматривать раны.
К счастью, все порезы оказались глубокими, но не проникающими. На боках местами в ранах виднелись ребра, но внутренняя полость была не вскрыта. Это давало надежду. Стоило просто закрыть раны и дать девчонке отлежаться. Перелить бы ей крови. Потери высокие. Но до того ли сейчас?
Я почистил порезы, как смог. Главное, чтобы ткань от одежды не попала внутрь. Потер руки, собираясь с духом и сказал:
— Терпи. Будет больно. Очень.
Она, казалось, уже меня не слышала. Тяжело и прерывисто дышала и смотрела куда-то в одну точку.
Я вызвал мелкие разряды и принялся прижигать раны. Сначала ничего не происходило, затем кровь стала запекаться и края ран чернеть. Черт! Надеюсь, я все правильно делаю. Я старался свести пальцами сильно разошедшиеся края, прежде чем их прижечь. Иногда мне это удавалось, иногда не очень. Через какое-то время взгляд девчонки приобрел некоторую осознанность, но зато она стала кричать. Сначала пронзительно и звонко, а затем глухо, но протяжно, постанывая.
Я видел, как сбоку мечется младшая, но не подходит слишком близко. Постоянно зажимает себе рот ладошкой, чтобы не вскрикнуть, а из глаз непрерывно текут слезы.
Что ж, по-другому я помочь не смогу. Иных сил мне не дано.
Все это продолжалось некоторое время, пока я не закрыл все раны. В конце операции старшая отрубилась, но продолжала дышать. Мелкая сунулась было, но я рявкнул на нее, и она отошла.
— Есть вода? — спросил я, закончив прижигания.
Младшая закрутила головой. Ясно. Снег.
— Бери в чем топить снег и делай воду. Ей надо много пить. Потеря крови очень большая, но она жива и дышит. Значит есть шанс, что выкарабкается.
— А ты? — спросила девчонка.
— Надо идти помогать. Чем меньше убьют этих людей, тем лучше. Я и так не прощу тому, кто их сюда отправил, но может быть проявлю некоторую снисходительность.
Девчонка только кивнула и убежала куда-то. Видимо в поисках плошки или кастрюльки.
Я же поднялся и побежал в сторону, откуда все еще раздавались крики. Уходя, я успел увидеть, как младшая бежит обратно. В руке у нее был небольшой металлический чайничек и что-то очень похожее на походный примус. Отлично. Значит справится.