Они обнялись и трижды расцеловались по крестьянскому обычаю. Затем Дерек отстранился, оглядел бывшего воспитанника с головы до ног и констатировал:
- Как был раздолбаем, так и остался. Ростом вырос, ума не вынес. Какими судьбами? Решил старика проведать или случилось что?
- Случилось. - подала голос девица Соня. - На конную стражу навыпендривался.
Дерек окинул ее таким же оценивающим взглядом.
- Кто такая? - спросил он Фицборна.
- Приблудилась, - ответил тот и пожал плечами.
- Всегда до девок был охоч, - констатировал Дерек. - В мать пошел. Она, правда, не на девок вешалась, а на мужей...
- Господин волшебник, подскажите, пожалуйста, - обратилась к Дереку Соня, - а если у бастарда родится бастард, он ведь тоже считается бастардом?
- Серьезная девка! - сказал Дерек и рассмеялся. - Не бросай ее, Фицборн, она тебе пригодится. Давно из заграницы вернулся?
- Вчера, - сказал Фицборн. - Не успел до столицы доехать, сразу в переделку угодил. В стране многое поменялось, как я гляжу.
- Не бери в голову, - отмахнулся Дерек. - В столице, может, что и поменялось, а в нашей глухомани до самого страшного суда ничего не изменится. У нас тут хорошо, покойно! Мне селяне такую хату отгрохали, как увидишь - обалдеешь. Три этажа, триста с гаком квадратных аршин, не у каждого дворянина такие хоромы!
- За что почесть? - удивился Фицборн. - Или ты золотом расплачивался?
- Обижаешь, - ухмыльнулся Дерек. - Исключительно мастерством, как всегда.
- Вампира прогнал? - предположил Фицборн.
- Можно и так сказать, - кивнул Дерек. - Был в здешних местах один шевалье, раздолбай вроде тебя, но ты хороший, а он был дурной, с заскоками. Оброк взимал сверх меры, девок портил...
Соня саркастически хмыкнула. Дерек повернулся к ней и уточнил:
- В прямом смысле портил, не только трахал. В цепи заковывал, розгами сек, а потом раз позвал кузнеца, да и велел ему сковать особую клетку для утонченного садизма, а у кузнеца старшая дочь только-только от порки оклемалась... Ну, кинулись мне в ноги всем миром, не отказывать же...
- А вы правда самый сильный в мире волшебник? - спросила Соня.
- Неправда, - ответил Дерек. - Я второй по силе.
- А кто первый? - спросила Соня.
- Не знаю, - пожал плечами Дерек. - Как Фицборн уехал, лет через несколько завелся в столице какой-то хрен с горы, колдует что-то непонятное, но сильное как черт знает что. Князем тьмы его зовут. Я толком не знаю, кто он такой, до меня одни отголоски доходят, и то бывает, как почуешь, аж мурашки по спине. Гм... Я вот сейчас подумал, ты вроде говорил, Фицборн, в столице что-то изменилось в последние годы?
Фицборн стал рассказывать, что и как изменилось в столице за последние годы. Пока они шли через поле и перелесок к колдунским хоромам, он успел рассказать про новые налоги на продавцов и телеги, а потом пришлось прерваться, потому что Фицборн и Соня стали наперебой восхищаться домом, и не только чтобы оказать честь хозяину, но и от чистого сердца. Дом селяне выстроили реально обалденный. И еще, как выяснилось по ходу, на сельском сходе среди баб и девок назначили особую барщину - ходить по очереди к колдуну в дом прибираться, жратву готовить, за скотиной ухаживать и все такое прочее. Сам-то Дерек никаким трудом, кроме колдовства, не занимался, разве что целебные травки собирал, да девкам сиськи мял. Соня как разобралась, что происходит, сказала Дереку следующее:
- Господин волшебник! Я раньше думала, что это плохо, что вы не дворянского сословия, а теперь гляжу, что иной волшебник круче другого дворянина. У вас есть жена, господин Дерек?
- Да любая! - ухмыльнулся Дерек и обвел широким жестом вокруг себя. - Какую бабу пальцем поманю, та и жена.
- А мужики? - поинтересовался Фицборн. - Не возражают?
- Был один, возражал, - сказал Дерек. - Теперь на болоте квакает.
- Ого! - восхитилась Соня.
- Господин волшебник изволит шутить, - сказал Фицборн.
- В каждой шутке есть доля шутки, - сказал Дерек и посмеялся.
- Однако всему свое время, - сказал Фицборн. - Есть время шутить, и есть время спасать Родину.
- Есть такое время, - кивнул Дерек. - Расскажи-ка мне еще, что творится нынче в столице.
* * *
Двери распахнулись с лязгом, и князь тьмы вступил в зал, громко цокая при каждом шаге. Рабыни-уборщицы этих шагов жутко боялись с тех пор как какой-то шутник распустил слух, будто ноги князя тьмы заканчиваются не обычными человеческими ступнями, а копытами по типу козлиных, и он ими цокает, когда ходит. Но на самом деле ноги у князя были обычные, цокал он подкованными сапогами.
Дежурный адепт вытянулся в струнку и завопил на весь зал: