Дрожи, как забитый на ветке осенний лист. В груди у тебя глыба льда. В мозгу твоем не осталось слов, только цвета мечутся там в панике…
Сэм затряс головой и привстал на колени.
Падай обратно, свернись в клубок и плачь. Ибо так начинается человек, и так же он и кончается. Вселенная – это катящийся черный шар. Он раздавит все, к чему только ни прикоснется. Он катится на тебя. Спасайся! Ты можешь немного выиграть, быть может, час, пока он не настиг тебя…
Он поднес руки к лицу, опустил их, свирепо уставился на Куберу, встал.
– Ты построил комнату, называемую Страх, – сказал он, – в Павильоне Молчания. Я вспомнил твою силу, старый бог. Но ее не хватит.
Невидимый конь мчит сквозь угодья твоего разума. Ты узнаешь его по отпечаткам подков, каждый из которых – рана…
Сэм занял свое место, сжал кулак.
Небо трещит у тебя над головой. Земля вот-вот разверзнется под ногами. А что за высокая тень встала у тебя за спиной?
Кулак Сэма дрогнул, но тут же устремился вперед.
Кубера отшатнулся назад, голова его мотнулась в сторону, но он остался на ногах.
Сэм стоял там, и его била дрожь, когда Кубера отвел назад свою правую руку для завершающего удара.
– Старый бог, ты жульничаешь, – сказал он. Кубера улыбнулся сквозь кровь, и его кулак устремился вперед, словно черный шар.
Яма беседовал с Ратри, когда ночную тишину разорвал крик проснувшегося Гаруды.
– Раньше такого никогда не бывало, – пробормотал он.
Небеса медленно начали раскрываться.
– Быть может, это выезжает Великий Вишну…
– Он никогда не делал этого ночью. Когда я недавно с ним разговаривал, он об этом и словом не обмолвился.
– Значит, кто-то другой из богов рискнул использовать его транспорт.
– Нет! Скорей к загонам, леди! Мне может понадобиться твоя помощь.
И он потащил ее за собой к стальному гнезду Птицы.
Гаруда был уже разбужен и отвязан, но голову его все еще покрывал колпак.
Кубера, принеся сюда Сэма, привязал его, все еще не пришедшего в сознание, к седельному сиденью. Спустившись вниз, он сделал последние приготовления. Верхняя часть клетки откатилась в сторону, Затем, прихватив длинный металлический подкрыльный багор, он направился к веревочной лестнице. От птичьего запаха его мутило, кружилась голова. Гаруда пребывал в беспокойстве, не находя себе места, топорщил перья, каждое из которых вдвое превышало человеческий рост.
Медленно начал карабкаться наверх Кубера.
Когда он пристегивался к седлу, рядом с клеткой появились Яма и Ратри.
– Кубера! Ты что, сошел с ума? – закричал Яма. – Ты же всегда избегал высоты!
– Неотложное дело, Яма, – отвечал тот, – а на то, чтобы снарядить громовую колесницу, уйдет не меньше дня.
– Какое такое дело, Кубера? И почему тебе не взять гондолу?
– Гаруда быстрее. А о деле я расскажу тебе, когда вернусь.
– Я, может быть, могу тебе помочь.
– Нет. Спасибо.
– Ну а Господин Муруган может?
– В этом случае – да.
– Вы же всегда были не в ладах.
– Да и сейчас. Но мне нужна его помощь.
– Эй, Муруган!.. Почему он не отвечает?
– Он спит, Яма.
– У тебя, брат, на лице кровь.
– Да, тут со мной приключился один пустяк.
– Да и с Муруганом, похоже, плохо обошлись.
– Все тот же случай.
– Что-то здесь не так. Подожди, я сейчас зайду в клетку.
– Не ходи, Яма!
– Локапалы не отдают друг другу приказов. Мы равны.
– Не ходи, Яма! Я снимаю с головы Гаруды колпак!
– Не делай этого!
Глаза Ямы вдруг вспыхнули, и внутри своих алых одежд он вроде бы стал выше ростом.
Кубера наклонился вперед и, вытянув багор, сдернул колпак с головы птицы. Гаруда закинул назад голову и испустил новый крик.
– Ратри, – сказал Яма, – покрой тенью глаза Гаруды, чтобы он не мог видеть.
И Яма направился к входу в клетку. Темнота, словно клубящаяся грозовая туча, окутала птичью голову.
– Ратри! – крикнул Кубера. – Сними темноту и опусти ее на Яму – или все пропало!
Лишь миг колебалась Ратри, прежде чем сделать, как он сказал.
– Скорей ко мне, – прокричал он. – Забирайся на Гаруду, полетим вместе. Ты нам очень нужна!
Она вошла в клетку и пропала из виду, ибо темнота все прибывала и прибывала; Яма ощупью пытался найти дорогу в чернильном пруду.
Лестница раскачивалась и дергалась, пока Ратри взбиралась на птицу.
А затем Гаруда вдруг завопил и подпрыгнул, ибо Яма на своем пути размахивал вслепую клинком направо и налево.
На них нахлынула ночь, и через миг Небеса остались далеко внизу.
Когда они набрали высоту, небесный купол начал закрываться.
С новым воплем устремился Гаруда к вратам.
Они успели в них проскочить, и Кубера пришпорил Птицу.
– Куда мы направляемся? – спросила Ратри.
– В Дезират на реке Ведре, – отвечал тот. – А это Сэм. Он жив.
– Что случилось?
– Он – тот, кого разыскивает Яма.
– А не явится ли он за ним в Дезират?
– Без сомнения, леди. Без всякого сомнения. Но до того, как он его отыщет, мы успеем к этому подготовиться.
В предшествовавшие Великой Битве дни стекались в Дезират защитники. Кубера, Сэм и Ратри явились в город с предупреждением. В Дезирате уже знали о мобилизации в соседних городах, но известие о небесных карателях явилось здесь новостью.
Сэм проводил учения с войсками, которым предстояло сражаться против богов, а Кубера взял на себя тех, чьими противниками должны были стать люди.
Черные доспехи выкованы были для богини Ночи, о которой сказано было: «Храни же нас от волка и волчицы, храни от вора нас, о Ночь».
А на третий день перед палаткой Сэма на равнине у города возник столб пламени.
– Это Повелитель Адова Колодезя явился выполнить свое обещание, о Сиддхартха! – зазвенел в голове у Сэма голос.
– Тарака! Как ты нашел – и узнал меня?
– Я смотрю на пламя, которое и есть твоя истинная сущность, а не на плоть, ее маскирующую. Ты же знаешь об этом.
– Я думал, ты мертв.
– Я был на грани. Те двое и в самом деле пьют глазами жизнь! Даже жизнь таких, как я.