– Я же тебе говорил. Привел ли ты с собой свои полчища?
– Да, привел.
– Хорошо. Скоро против этого города выступят боги.
– Знаю. Много раз посещал я Град на вершине ледяной горы, а лазутчики мои и сейчас находятся там. Поэтому мне известно, что готовятся они напасть на вас и побуждают людей принять участие в битве. Хотя они и не считают необходимой помощь людей, кажется им полезным объединиться с ними при разрушении Дезирата.
– Да, такую позицию нетрудно понять, – кивнул Сэм, изучая могучий вихрь желтого пламени. – Какие еще у тебя новости?
– Тот, что в Красном, грядет.
– Я его ждал.
– На погибель. Я должен сразить его.
– Учти, что на нем будет демонический репеллент.
– Значит, я найду способ удалить его, или же мне придется убить его на расстоянии. Он будет здесь еще засветло.
– А как он доберется?
– В летающей машине – не такой большой, как громовая колесница, которую мы тогда пытались угнать, – но очень быстрой. Я не могу напасть на нее в полете.
– Он один?
– Да – если не считать машин.
– Машин?
– Множества механизмов. Его летательный аппарат просто набит странным оборудованием.
– Это может сулить большие неприятности.
Крутящееся пламя стало оранжевым.
– Но на подходе и другие.
– Ты же сказал, что он летит в одиночку.
– Ну да.
– Так что же ты имеешь в виду?
– Остальные идут не с Небес.
– Откуда же тогда?
– С тех пор, как тебя забрали на Небеса, я много путешествовал, я буквально обшарил весь этот мир снизу доверху в поисках союзников среди тех, кто ненавидит Богов и Град. Кстати, в твоей последней инкарнации я на самом деле пытался спасти тебя от кошек Канибуррхи.
– Я знаю.
– Боги действительно сильны – сильнее, чем когда-либо раньше.
– Но скажи же, кто идет нам на помощь.
– Повелитель Ниррити Черный, который ненавидит всех и все, но более всего ненавидит Богов из Небесного Града. Он шлет сражаться на равнине у Ведры свою нежить – тысячу не душ, но штук. Он объявил, что после битвы мы, ракшасы, вольны выбирать себе любые уцелевшие тела выращенных им безмозглых мертвяков.
– Не по нраву мне помощь Черного, но выбирать не приходится. И когда они прибудут?
– Ночью. А раньше появится Далисса. Я уже чувствую ее приближение.
– Далисса? Кто это?..
– Последняя из Матерей Нестерпимого Зноя. Только она одна ускользнула в глубины, когда Дурга и Лорд Калкин обрушились на морской купол. Ей раздавили все яйца, и она больше не может ничего отложить, но внутри своего тела все еще несет она всесжигающую мощь морского зноя.
– И ты что, полагаешь, что она поможет мне?
– Она не поможет никому. Она последняя из своего рода. Она примет участие на равных.
– Тогда знай, что та, которую звали когда-то Дургой, облачена ныне в тело Брахмы, вождя наших врагов.
– Ага, это делает вас обоих мужчинами. Далисса могла бы принять ее сторону, останься Кали женщиной. Но она уже выбрала, на чью сторону встать. Она выбрала тебя.
– Это позволит немного подравнять шансы.
– На сей раз ракшасы пригонят сюда слонов, ящеров и огромных кошек, чтобы натравить их на наших врагов.
– Хорошо.
– И они призвали огненные элементали.
– Отлично.
– Далисса уже неподалеку. Она будет ждать на дне реки, чтобы подняться, когда потребуется.
– Передай ей от меня привет, – сказал Сэм, поворачиваясь, чтобы вернуться к себе в палатку.
– Передам.
И он опустил за собой полог.
Когда Бог Смерти спустился на равнину, тянущуюся вдоль Ведры, набросился на него в облике огромной кошки из Канибуррхи предводитель ракшасов Тарака.
И тут же отскочил назад. Ибо пользовался Яма демоническим репеллентом, и не мог из-за этого Тарака с ним сблизиться.
Взорвалась кошка, чтобы стать круговертью серебряных пылинок.
– Бог Смерти! – взорвались слова в голове у Ямы. – Помнишь Адов Колодезь?
И тут же всосал в себя смерч камни, щебень, обломки скал и швырнул все это издали в Яму, который завернулся в свой плащ, загородил его полою глаза и больше не пошевельнулся.
Через минуту-другую яростный напор иссяк.
Яма не пошевелился. Вся земля вокруг была усеяна мусором – кроме небольшого круга, в котором стоял он, но не было ни одного камня.
Яма опустил плащ и уставился на крутящийся вихрь.
– Что за колдовство? – послышались слова. – Как ты ухитрился устоять?
Яма не сводил с Тараки взгляда.
– Как ты ухитряешься крутиться? – спросил он в ответ.
– Я – величайший из ракшасов. На меня уже падал твой смертельный взгляд.
– А я – величайший из богов. Я выстоял в Адовом Колодезе против всей вашей орды.
– Ты лакей Тримурти.
– Ошибаешься. Я явился сюда, чтобы сражаться здесь с Небесами во имя акселеризма. Велика моя ненависть, и принес я с собой оружие, чтобы поднять его против Тримурти.
– Тогда придется мне, похоже, отложить до лучших времен удовольствие от продолжения нашей схватки…
– Что представляется весьма благоразумным.
– И ты, без сомнения, хочешь, чтобы тебя проводили к нашему вождю?
– Я и сам могу найти дорогу.
– Тогда – до следующей встречи, Владыка Яма…
– До свидания, ракшас.
И Тарака, пылающей стрелой вонзившись в небо, исчез из виду.
Одни говорят, что распутал Яма загадку, пока стоял в огромной клетке среди темноты и птичьего помета. Другие утверждают, что повторил он рассуждения Куберы чуть позже и проверил их с помощью лент, хранящихся в Безбрежных Чертогах Смерти. Как бы там ни было, вступив внутрь палатки, разбитой на равнине неподалеку от полноводной Ведры, обратился он к находившемуся там человеку по имени Сэм. Положив руку на свой клинок, встретил тот его взгляд.
– Смерть, ты опережаешь битву, – сказал он.
– Кое-что изменилось, – ответил Яма.
– Что же?
– Моя позиция. Я пришел сюда, чтобы выступить против воли Небес.
– Каким образом?
– Сталью. Огнем. Кровью.
– В чем причина этой перемены?
– На Небесах в закон вошли разводы. И предательства. Посрамление. Леди зашла слишком далеко, и теперь я знаю причину, Князь Калкин. Я ни принимаю ваш акселеризм, ни отвергаю его. Для меня важно лишь, что он представляет ту силу, которая способна сопротивляться Небесам. Как к таковой я и присоединяюсь к вам, если ты примешь мой клинок.