— Не спишь?
— Заснёшь тут… Что решил?
— Останавливаемся на этом варианте. Столби, как говорили на Клондайке, и… можете пару месяцев отдохнуть. Потом впрягаемся в работу. Я пока закажу на Эльфане строительные комплексы и прочее. Так что — готовься к большой пахоте на долгое время. Если хочешь, можешь смотаться домой. Но учти — у тебя есть два месяца.
Неприкрытая радость в голосе Мыскина прорвалась даже через невообразимое расстояние:
— Серьёзно?!
— Что я, шутить с такими вещами буду? Слетай на Землю, развейся, отдохни, сколько уже на Родине не был? Остановиться можешь у меня в доме. Заодно посмотрите, что и как там. Я тебе сброшу код карточки допуска, так что — никаких проблем.
— Господи, Лёха! Спасибо тебе огромное!
— Не за что. Понимаешь, за то, что ты сделал, многие будут тебе обязаны жизнью, поверь…
— Сплюнь и забудь! Ладно, спасибо!
— Давай, лети. Я уже понял всё…
Закончив разговор и закрыв передатчик фальшпанелью, Алексей вновь улёгся на кровать, откровенно позавидовав другу. Он сейчас домой смотается.
А вот мне когда вырваться? Впрочем, меня сейчас ничего на Родине не держит…
Николай удовлетворённо отвалился от устройства связи и во весь голос закричал:
— Внимание, вахта!
Те, кто был на дежурстве, удивлённо взглянули на веселящегося командира. Давно они уже не видели его таким, долгие месяцы в пустоте, поиск в неизведанном секторе выматывали всех. Между тем парень, не обращая внимания на взгляды экипажа, выкрикнул:
— Проложить курс по координатам 2-12-12-45-80! Летим на Землю!
Штурман молча ввёл цифры в маршрутизатор, потом вздрогнул, переспросил:
— На Землю, командир?
— На неё, родимую!..
Дождавшись, пока корабль не двинется по указанному направлению, Николай отправился в свою каюту. Но отдыхать ему не пришлось, буквально через пару минут в дверь поскреблись, и та откликнулась истошными воплями, способными вытащить мёртвого из гроба. Мыскин недовольно воскликнул:
— Кто там? Входите!
Он ожидал кого угодно, но не Айе. Вообще отношения с сюзитами на борту у него сложились своеобразные: те были отличными членами экипажа, послушными, добросовестными, но вот дружеских отношений, как с Ханти, у него не возникло. Мешала какая-то отчуждённость. А скорее всего — паре просто некуда было деваться, и, рассудив, что пока это место их устраивает, да и платили им очень даже неплохо, брат с сестрой решили подкопить деньжат, а уже потом решать свою судьбу. Впрочем, со временем ледок отчуждения начал потихоньку таять, а год свободного поиска способствовал всё же постепенному, этакому настороженному сближению. И вдруг Айе решилась зайти к нему? Девушка всегда вела себя, словно кошка, ожидающая пинка, так же неприступно, словно ощетинившись. Поначалу она только фыркала в сторону Мыскина, особенно за его пристрастие к оцифрованным видеоклипам. И то, если быть откровенным, самые невинные земные поделки являлись верхом бесстыдства по меркам Сюзитии. Потом, видимо, рассудив, что горбатого могила исправит, или, если говорить, как было принято в Империи — скорее, камень подаст голос, чем дурак наберётся ума, изменила тактику. Как-то внимательно просмотрев у себя в каюте одну из любимых песен Николая, на следующий вечер вышла к столу, благо экипаж был небольшой и места хватало для питания в одну смену, в настолько откровенном наряде, что командир, уже несколько лет сидевший на специальных рамджийских таблетках, призванных сдерживать либидо варваров, едва не подавился куском синтетического мяса. Правда, больше себе подобного девушка не позволяла, наверное, её брат провёл с ней воспитательную беседу по данному случаю, поскольку пару дней сюзитка шипела, присаживаясь в своё пилотское кресло при приёмке вахты…