Коре не позволял себе задаваться такими вопросами. Перед ним стояла фотография отца, коммерции советника В. Корса, сделанная в день его семидесятипятилетия. Сероглазый старик стоял у своего письменного стола, устремив взгляд в пространство. Букетов, которыми было уставлено все вокруг, точно он собрался торговать ими на рынке, он даже не замечал. Его рабочий кабинет был обставлен скупо, без намека на художественные претензии, сын любил подчеркивать, что в этом сказывается не спартанский дух, а стремление к дешевизне, и цветы казались тут чуждым элементом, в этой комнате никогда не стояло цветов. Здесь все было выдержано в буроватых тонах сигары, включая мысли самого советника.
"Перед тем как начать — сомневайся, расспрашивай, простукивай. Но уж коли начал, тогда прочь все сомнения!" — таков был девиз отца, крутой, прямолинейный, и с этого пути его нельзя было сбить никакими букетами. Однако ведь Медвежий остров существует. Он занесен в географические атласы, уже до Лернера там побывали другие люди и описали его. Корсу тесновато было примеривать на себя то убожество, которое осталось от "Банковского торгового дома В. Корса". Сейчас он рассыпался перед такими клиентами, которые еще полгода тому назад не посмели бы даже подняться по лестнице в его ренессансный кабинет. "М-да, — говорили в тех кругах, к которым он, к своему утешению, до определенной степени по-прежнему принадлежал, — некоторые, начав с малого, растут вверх, а некоторые родятся большими, а потом растут вниз". Он был прав, сердясь на такие глупости. Ведь действительно же, не по его вине "В. Коре" утратил свой былой размах. Зато Коре радовался собственной предусмотрительности: догадался же он в свое время жениться на госпоже Коре. В их семействе было на что опереться, и в Любеке это знали.
За счет этого, конечно, возрос ее авторитет. Предприятие по освоению Медвежьего острова приобрело в ней ревностную поборницу, что было немного странно, поскольку уголь ее, в сущности, не волновал. Она больше интересовалась Венецией, отсюда и письменный стол — ее подарок, громоздкая вещь из массивного эбенового дерева, дорогое приобретение, а так как все остальное в комнате к нему не подходило, пришлось покупать туда все новое.
— Прислушайся к этому симпатичному молодому человеку, предоставь ему делать по-своему, — говорила госпожа Коре в супружеской спальне, откинувшись на гору подушек. С каждым словом, которое она произносила, ее полные губки посылали в воздух поцелуй. Порой эта подчеркнутая демонстрация губ так раздражала мужа, что он даже отводил глаза. Но порой ему это даже нравилось. — Вид у господина Лернера очень приличный, он хорошо сложен. Ему только надо следить, чтобы не располнеть, как ты, — продолжала жена.
Брюшко Вальтера Корса было темой постоянных шуток супругов. Госпожа Коре поддразнивала мужа, но в то же время давала понять, что животик этот ей нравится. Сие служило прелюдией маленького супружеского ритуала, перед которым постороннему человеку остается только скромно отвести глаза.
Разместить где-то акции Компании по освоению острова Медвежий на шестьсот пятьдесят тысяч марок было далеко не таким простым делом, каким его изображали Лернер и его компаньоны. Коре подозревал, что господа Бурхард и Кнёр нарочно завышают капитал компании, чтобы выдавить из нее Лернера. А что, если они все-таки верят в это предприятие? Хотят завладеть им единолично? Но возможно, это было задумано как эффектный арьергардный маневр: "М-да, господин Лернер, если вы пас, то, дескать, и мы, к сожалению, вынуждены спасовать!" Что, если они подготавливают такой ход? А нет ли каких-то серьезных причин, отчего остров Медвежий все еще не обрел хозяина? Вдруг он неспроста так заневестился? А ну как это бесприданница — старая дева, которую ни за кого не пристроишь? Судя по слухам, в кружке герцога Иоганна-Альбрехта об этом говорили совершенно иначе. Господин герцог заявил, что Медвежий остров представляет "чрезвычайно большой интерес". Да только благородные господа, как водится, ни за что не подписывают облиго! Особа княжеского звания может выступить на учредительных торжествах, но, едва возникнут первые трудности, его там и след простыл, он в это время уже выступает на каком-то другом открытии. Для "В. Корса" оыло, конечно, очень заманчиво предложить клиентам такую высокую процентную ставку — двадцать четыре процента годовых, да еще имеющую тенденцию к повышению: таким предложением никто больше не мог похвастаться. Неплохо, разумеется, когда у тебя вообще есть что предложить, что-нибудь такое, что действует на воображение! Даже если дело не выгорит, о тебе, по крайней мере, начинают говорить; одно не удалось — получится что-то другое. Многим бывает лестно получить приглашение поучаствовать в патриотическом начинании, поскольку это предполагало высокую оценку финансовых возможностей клиента. Тот, для кого участие оказывалось несколько затруднительным, иногда рад был представить дело так, как будто для него это очень просто.