Иллюстрациями к рассказу боярина было несколько орудий и заготовок, над которыми трудились местные мастера.
- И сколько времени на единую пушку надобно?
- Тако от размеру вестимо зависит. Коли мала пушченка, то несколько месяцев, коли велика до двух лет ея строют.
Пройдя весь двор, оказались возле одной из литьевых изб, была она круглой в плане, изнутри гораздо меньшей площади. Практически все место занимали печи, устроенные сегментами, с устьями к литьевому колодцу. Эта яма, в центре внутреннего помещения, представляла собой бревенчатый сруб, уходящий от уровня земли вниз, на не понятную глубину, туда и ставят литьевую форму пушки. Сейчас колодец был накрыт щитовым перекрытием, но мне подсветили факелом, дабы показать устройство. Над печами стояли мощные деревянные стропила, на которых над литьевой ямой висел большой блок для веревки. В самый верх уходили печные трубы и стропильная система кровли.
После осмотра пушечного двора я пригласил боярина Лапушкина на обед. Вернулись в усадьбу Годуновых, откушали вдвоем, хозяина дома не было, а женщин старались чужим людям не показывать. После обеда, под кубок вина я продолжил расспрос пушечного начальника.
- Давно ты Аячеслав Валерианович, по огненному делу ходишь?
- Яз како в новики поверстан был, тако в поместной коннице состоял, да поранили меня, как с польским королем Баторием ратились. Опосля к большому наряду и приписали. С татарами ратился. Со свейскими людьми в войне недавней ужо головой у наряда бился. Крепость Ям было приуготовились огнем палить, да сдались свейские людишки, опосля под Ивангородом многажды трудились. Осадная наша сила оногды свой норов явила. Большой наряд решил осаду сей крепости. Взялись мы поначалу палить без передыху, да не дали нам вдосталь наиграться. Желали крепость взять не сильно побитую, бо егда на приступ то кинулись, свеи из башен, что покуда цельные были, огнем множество нашенского воинского народа побили. Тогда Борис Федорович вельми осерчал, да приказал нам соделать, абы свеи сами мира запросили! Два дни мои люди ис всих пушек, да мортир палили. Тако запросили роздыху свейские воинские люди, да хитрили, да обманывали, або мы сызнова почали жестоко стрелять по крепости. Взяли Ивангород. Да через реку Нарову, Ругодив лежит - крепость втрое сильнейшая. Тогда приказ нам не дали Ругодив брать.
- А в поле приходилось со свеями ратиться?
- Самому-то нет, або людишки мои с нарядом под рукой окольничего Дмитрия Хворостина, упокой господь его душу, со свеями перед осадой Ивангорода славно схлестнулись. Тако боярин Дмитрий Иванович свеям задал, або оне свой огненный наряд с припасами, да пушками бросили и бежали.
- А свейские пушки ты смотрел?
- Вестимо. Токмо не удобные оне для осады, на колесах больших соделаны. Толи дело наши: на деревянном станке поставишь, да палишь, сколь хочешь.
- А с нашими пушками рядил, пушки свейские?
- Вскую?
- Ну, может удобнее на поле ратиться с колесными станками? Может дальше стреляет свейских немцев большой наряд?
- Нет, того не творил.
- Думаю яз, бо свеи наши первые враги. Оне застят нашим торговым гостям морскую дорогу в богатые державы. Тако приказал мне боярин Борис Федорович соделать пищали и пушки лучше, чем у свеев. Тебя Борис Федорович про меня упредил?
- Велел помогать тебе безмерно.
- Тогда привези на Москву пушки свейские дюжины две лучших, разного размеру, на станках и без оных. Будем с тобой, да мастерами нашими пытать, каковы у свейских орудий лучшие стороны, может нам такоже надо соделать. Да стрельнуть нам такоже с них надобно. Как далеко палят, как точно бьют в цель. Бо пищали лучшие ручные свейские надобно взять из запасов воинских и такоже спытать.
- Ну, коли велишь, сделаю так. К Рождеству пригонят наряд.
- Яз ноне уезжаю в Устюжну. Ты сам видал, сколь много дел натворили в городе сём. Оружничий приказал мне догляд за селитряными делами, обустройством государевых ружейных мануфактур и делании лучших пушек. Так мне одному не поспеть. Ты боярин составь сказку, где на Московском царстве государевы воинские мануфактуры какие, да пришли мне. Яз соделаю станки в Устюжне, да напишу казания, как творить лучший порох, да ружья. Опосля, мы с тобою пошлем людей головами, либо товарищами по местам, чтоб оне твердо блюли наши казания и не брали в государеву казну не годных вещей. Ты привези мне свейский наряд в Устюжну. Такоже наших пушек обычных возьми, да мастеров пушечных. Будем на месте палить и думать дела наши.
Глава 11.
Москва - столица. Центр паутины и куча пауков. Слава богу, пока меня это политическая возня не касается. Годунов - моя крепость. Он правит страной, а я пока могу заняться более простыми вещами: урожаем, пушками, железной дорогой. В такой последовательности.
Приближался конец сентября, сбор урожая закончился. Мне нужно было узнать, каких успехов добился Фролка Липкин. После нескольких дней сборов, выехали в Углич. По пути заехали в Троицкий монастырь, забыл я в прошлый раз заказать списки книг монастырю. Описал архимандриту свои хотелки: 'Слово о полку Игоревом', 'Путешествия за три моря', ещё может, какие литературные шедевры были, да пропали во тьме веков. Пообещав крупные взносы в обмен на списки книг, отъехали из монастыря, захватив с собой иерея для церкви в Усолье.
Углич живет своей жизнью. Крепость ни капли не изменилась на моей памяти, а сам город наполнился людьми, сегодня здесь работало несколько мануфактур, гостиный двор, который рос каждый год, с тех пор как его заложили. Мануфактуры выдавали сложные металлические изделия, стеклянные поделки, пользующиеся огромным спросом, а тканое производство давало продукции на несколько сот рублей в год. Вообще город стал чище, нет луж на улицах. Я здесь не был уже несколько месяцев, но порядок поддерживается. То ли жители такие чистоплотные стали, толи губному старосте спасибо сказать надобно.
Один из стругов, что привезли соль с Усолья, уже давно ушел обратно, как я и указывал Ждану, с частью людей, да семенным фондом, с расчетом подготовки посевных площадей к озимому севу.
Ещё один струг, загруженный подарками для казаков, на днях должен был увезти очередную партию переселенцев и заказ солеварен в виде больших котлов для вываривания соли. В этот рейс и подсадили церковнослужителя, с письмом к голове Усолья о постройке церкви. Также ему отправили мешок картошки первого урожая для семенного фонда с инструкциями по уходу за корнеплодами. Ждан все тянул с отправкой, пытаясь ничего не забыть, но ледостав неумолим, и корабль уйдет сегодня или завтра.
Как только распаковались и перевели дух, ко мне на прием напросился Стенька Михайлов. Наше удельное научное светило, построил себе двухэтажный дом с обширным подворьем, купил коня, и крестился в православную веру, т.к. его теперешняя жена наотрез отказывалась венчаться с нехристем. Доморощенный бизнесмен пришел с предложением о расширении стеклянной мануфактуры в угличском кремле. Я, не долго думая, конечно согласился.
Фролку пришлось вызывать. Тот был занят на обмолоте урожая. По его заявлениям урожай в нынешнем году удался, крестьяне собрали сам-четыре, а на княжеских полях под его надзором сам-пять, сам-шесть. По его уверениям это практически потолок на наших бедных землях, даже с учетом удобрений.
Картошки собрали пятнадцать мешков, один из которых княжий ключник у него уже забрал. По уверениям Липкина картошку с поля уже начали воровать местные крестьяне. Он ходил жаловаться к губному старосте, но тот отложил розыск до явления воли князя. Я приказал покуда никого не ловить и не карать, чем дальше разойдется картошка, тем лучше.
Также к Липкину явились монахи Воскресенского монастыря. Хотели у него улья с пчелами отобрать, только он сразу сказал, что ульи княжьи и они отстали, только спросили у кого тиун делал таковые короба для пчёл.
Тут мне вспомнилась наша грамота в поместную избу об обмене удельных земельных клочков на единое большое поместье на засечной черте. Очевидно, челобитная затерялась в недрах средневековой бюрократии, что с нынешним бардаком в делопроизводстве не удивительно. Придется Ждану повторить бумажку. Кстати о бумажках, я вспомнил об обещании отправки Годунову угличской системы мер и весов. Надобно составить новый список, да образцы сделать и отправить великому боярину.