- Думы твои не бездельные, або яз про тебя с Борисом потолкую. Чего он скажет.
По всем землям и лучшим людям отправили призывные грамоты, в них содержался вопрос по которому созывался Земской собор, количество выборных, и требования к ним, вроде: 'и Московского государства бояре и воеводы и всяких чинов всякие люди, которые в то время были на Москве, писали во все городы всего великаго Российскаго государства к митрополитам и архиепископам и епископам и игуменам и ко всему освященному собору, и к боярам и воеводам, и к дворянам, и к гостям и к посадским, и ко всяким служилым и жилецким людям, чтоб изо всех городов всего великаго Российскаго царствия изо всяких чинов послали к Москве для земскаго совета и для государскаго обиранья, лучших и разумных людей и с их бы земскаго совета выбрати на Владимирское и на Московское и на Новгородское государства и на царства Казанское и Астараханское и Сибирское и на все'. Земский собор, то есть собрание людей со всех земель, представлял собой совет состоящий из первых лиц в городах, монастырях, торговых общинах. Лучшие люди в основном не избирались голосованием или собранием, на Земский собор отправлялись головы поместных сотен от дворянско-военного сословия, богатейшие купцы и торговые гости от крупных городов, главы монастырей и епархий от церкви. Если в призывной грамоте не было указано количество выборщиков, тогда проводились собрания лучших людей этой местности и там решалось сколько и кого послать на собор. Об том составлялась грамота и с нею выборные ехали на Москву и подавали сословные выборные списки в Разрядный приказ. Крестьяне понятно представлены не были. Соотношение собравшихся составило: примерно половина - военно-служивый люд, десятая часть - церковнослужители, включая Освященный собор в полном составе, остальные примерно поровну бояре и государевы люди и представители купечества и промышленников.
Семнадцатого дня последнего зимнего месяца выборные явились к конюшему и боярину числом более черырехсот пятидесяти человек. Сам я на Собор не ходил, но Борис Федорович держал меня в курсе дел. На собрании, которое проходило в Грановитой палате, несмотря на оглашение духовной грамоты покойного царя Федора Иоанновича, где я объявлялся наследником, выкрикивались и другие кандидаты на престол: сам Годунов, князь Василий Иванович Шуйский, князь Фёдор Иванович Мстиславский, кто-то кричал за опальных Романовых-Юрьвых. Но, поскольку Борис Федорович отказался от такой чести и поддержал законного наследника трона, и также за меня выступил патриарх Иов, решение Земского собора было скорым и в мою пользу.
Спустя несколько дней меня призвали в Грановитую палату, где перед всем составом Земского собора конюший и боярин Борис Федорович огласил решение.
- Царевич Дмитрий Иоаннович, Земской собор, лучшие люди Владимирского и Московского и Новгородского государств и царств Казанского и Астраханского и Сибирского и всих прочих земель приговорили, - взяв из рук патриарха Иова большой свиток и развернув его, так, что конец упал на пол, зачитал: 'И всещедрый в Троице славимый Бог наш... послал свой святый Дух в сердца всех православных крестьян всего великаго Российскаго царствия от мала и до велика, не токмо в мужественном возрасте, и до ссущих младенец, единомышленной и нерозвратной совет, что быти на Владимерском и на Московском и на Новгородском государствах и на царствах Казанском и Астараханском и Сибирском и на всех великих и преславных Российских государствах государем царем и великим князем всея Русии прежних великих благородных и благоверных и Богом венчанных российских государей царей, от их царскаго благороднаго племени, блаженныя славныя памяти великаго государя царя и великаго князя Феодора Ивановича всея Русии сродичу, Дмитрию Иоанновичу Рюриковичу, сыну великаго государя царя и великого князя Иоанна Васильевича, а мимо его, Дмитрия Иоанновича Рюриковича, из иных государств и из московских родов на Московском государстве государем никак иному никому не быти...'.
Борис Федорович вручил мне свиток и поклонился, за ним следом склонились все участники Земского собора.
- Благодарю народ свой за доброе слово. Желаю преумножить богатства его под сенью веры истинной православной. Прошу лучших людей, что пришли по зову сердца, отринув нужды свои, быть гостями при венчании моем на царство.
С того времени прошло уж семь лет. Ныне на дворе декабрь семь тысяч сто четырнадцатого, или на западный манер тысяча шестьсот четвертого года. Позади страшные голодные года. Благодаря заготовленной государевой хлебной казне и загодя выкупленным по царской цене наибольшим запасам у торговых людей и боярских родов, а также торговле с Персией, жуткое время удалось пройти с минимальными потерями.
Не обошлось без казнокрадства и крестьянских бунтов. С казнокрадством справились просто: уличенных в краже сажали на кол на площадях городов, а их имущество конфисковывалось в казну до последней гнилой деревяшки. Близких родственников воров, мужского пола отправляли на каменоломни, женщин и детей отдавали в монастыри приживалками. Таковые меры быстро отбили желание воровать. В лихое время по совету Бориса Федоровича был издан указ о наградах за указание больших людей, имеющих богатую хлебную казну, скрытую от царя. Это вызвало волну доносов и конфискаций хлебных запасов, с щедрой наградой кляузникам. Указ был отменен только осенью нынешнего года, после богатого урожая.
Стихийные восстания возглавлялись разорившимися дворянами и холопами, бывшими боевыми слугами помещиков, которых те сгоняли со двора от бескормицы. Трудиться на государевых работах они не желали, вербоваться служить на двадцать лет в новые полки тоже, и жили разбоем и грабежом. С ними вопрос решался местным дворянским ополчением.
Основа любой экономики - железо. Благодаря особому вниманию за несколько лет Устюжна на Юрюзани выросла до трех тысяч жителей, при трехстах рабочих на железоделательном заводе и семиста каторжанам добывающим руду. В течение трех лет выделка железа на Урале достигла пятидесяти шести тысяч пудов, по сравнению с полутора тысячами пудов годовой выработки в Устюжне Железнопольской. Выделка уральского железа стоила пятнадцать-двадцать копеек за пуд, что составило почти двукратное удешевление, по сравнению с себестоимостью в городе на Мологе.
С учетом удешевления стали, стоимость укладки двухпутной железной дороги упала до ста шестидесяти тысяч рублей на сотню верст. Большое количество рабочих рук в голодные годы позволила довести укладку пути до двухсот верст в год. На текущий момент до Царицына осталось уложить около ста пятидесяти верст путей. Сейчас регулярное движение открыто от Вологды, через Ярославль на Москву и от столицы через Рязань в направлении Царицына на семьсот верст. Потребность в заправке паровозов водой и топливом потребовала устройства станций каждые пятьдесят верст. На лучших местах основывались остроги и крепости для контроля Дикого поля. Железная дорога была жизненно необходима для установления контроля Московского царства над пустыми землями и распашки целины переселяемыми из скудных районов крестьянами. Грузооборот между Вологдой и Москвой значительно вырос. В Архангельск о прошлом лете пришло свыше ста тридцати торговых судов. Сборы и пошлины с иноземных гостей выросли с десяти до пятидесяти тысяч рублей в год.
Среди европейских держав весть о строительстве в 'дикой' Московии железной дороги вызвала недоверие, а позже ажиотаж. Уменьшение сроков оборота грузов с востоком с полугода до месяца не могла пройти мимо деловых людей. В Московское царство потянулись мастера заинтересованные небывалым чудом, что вызвало конфликт с православным духовенством из-за наплыва нечистых папистов.
Торговля оружием с Персией и Средней Азией, позволила перевооружить старое стрелецкое войско новыми ружьями и полевой артиллерией. За прошедшее время были сформированы и обучены десять полков нового строя и два полка рейтар.
Государевы суконные, в том числе тонкого сукна и полотняные мануфактуры вырабатывали ткани на сто пятьдесят тысяч рублей в год. Правда большая часть сукна и тканей шла на армейские нужды. Избыток промышленных товаров шел на восток в Персию и Бухарское царство, ногаям за Волгу и в Сибирские земли. А рынок сбыта в Европе был охвачен слабо. Путь к Архангельску далек и замерзает тот порт в зиму. Нужна круглогодичная торговая гавань на Варяжском море. Ревель подойдет. Об этой цели и шел совет с конюшим и боярином Борисом Федоровичем Годуновым, думным дьяком головой Посольского приказа Василием Яковлевичем Щелкаловым и дьяком головой Стрелецкого приказа Игнатием Тимофеевичем Сафоновым.