Хорошо известно, что государства с названием «Киевская Русь» никогда не существовало. Современники называли державу, в которой жили, «Русьская земля» или же просто «Русь». Для чего же понадобилось изобретение иного названия государства и что означает понятие «Киевская Русь»?
«Киевская Русь» — понятие ученое и книжное. Оно непосредственно связано с теми представлениями об истории Русского государства, которые бытовали среди историков XVIII — начала XIX в. Сегодня уже хорошо известно, что в основу их концепций была положена историографическая схема московских книжников XVI в. «Когда в прошлом столетии, — писал по этому поводу П. Н. Милюков, — русская историография начала постепенно осиливать свои источники, — источники эти встретили исследователя со своим, готовым взглядом, сложившимся веками; не мудрено, что эта готовая нить, предлагавшаяся самими источниками, вела исследователя по проторенным путям и складывала для него исторические факты в те же ряды, в какие эти факты уложились в свое время в умах современников; таким образом, исследователь воображал делать открытия, осмысливать историю, — а, в сущности, он шел на плечах наших философов XV и XVI столетий».{790} Летописная схема истории русского государства, в основу которой была положена идея генеалогической непрерывности правящего в Москве княжеского дома, сильно повлияла не только на способ изложения в трудах Н. М. Карамзина и его предшественников, но и на их общие представления о судьбах государственности. История Руси представлялась как единонаправленный процесс, начало которому было положено в Киевском государстве, а завершением стало Московское царство XVI в. Непрерывность этой истории, однако, не смогла затмить то, что состояла она из нескольких этапов. Они определялись в соответствии с теми городами, которые стояли в разное время во главе государственного строительства. Так возникли определения «Киевская Русь», «Владимирская Русь», «Московская Русь».
Наиболее яркое выражение эта «традиционная схема» получила в трудах С. М. Соловьева, И. Е. Забелина, В. О. Ключевского. В фундамент этой конструкции было положено мнение С. М. Соловьева о разительном отличии «Киевского периода» и тех новых порядков, которые со времен Андрея Боголюбского начали вызревать на Северо-Востоке Руси, в Суздале и Владимире. Смысл такого перехода заключался в умирании старой Киевской государственности, построенной на родовых началах, и возникновении государственности новой, основанной на отношениях собственности князей на их уделы. «Первоначальная сцена русской истории в конце XII в. оказалась неспособною развить из себя крепкие основы государственного быта. Жизненные силы, следуя изначала определенному направлению, отливают от юго-запада к северо-востоку; народонаселение движется в этом направлении — и вместе с ним идет история».{791} С. М. Соловьев нашел, вместе с тем, и конкретное «государственное» обоснование этой мысли: во второй половине XII в. Киев теряет двое старейшинство (великое княжение), традицию которого оборвал Андрей Боголюбский, и передает его Северо-Восточной Руси. Киевская Русь исчезает, возникает Русь Владимирская.
Эта концепция встретила впоследствии серьезную критику А. Е. Преснякова, убедительно показавшего, что никаких новых порядков во Владимире не возникало во второй половине XII в. и между историей Северо-Восточной Руси и предшествующим Киевским периодом существует непосредственный континуитет.{792} Историк передвинул момент исчезновения Киевской Руси на первую треть XIII в., «тот хронологический момент, когда древняя Русь окончательно распадается на ряд отдельных земель-княжений, о связи которых в одну цельную систему не может быть и речи. Старая Русь умирала, потому что умерло единство интересов, поддерживавших объединительную политику Киева».{793} Окончательный удар по Киевской государственности, согласно А. Е. Преснякову, нанесло монгольское нашествие, полностью прекратившее политический строй старой государственности.