— Настоящая война длится уже не один год. И сколь еще продлится — никто не знает!.. Получается, что войско будет стоять в независимом Крыму неизвестное время.
— Я позволю себе обратить внимание господ депутатов на слова сего артикула. — Щербинин взял договор и, выделив голосом первое слово, четко, с расстановкой прочитал: — «Пока настоящая война между Всероссийской империей и Портой Оттоманской продолжается…» — Он отложил бумаги. — Здесь нет ничего непонятного!.. А что касаемо сомнений в скором завершении войны, то на сей счет у депутатов не должно быть сомнений. Возьму на себя смелость объявить, что наступающий год будет последним. Наш общий враг Порта находится в затруднении, и теперь — после укрепления армии фельдмаршала Румянцева полками Второй армии — положение великого визиря становится незавидным.
Не дожидаясь, что ответят татары, Веселицкий, как и было заранее оговорено с Щербининым, предложил сделать краткий перерыв.
Гостям подали кофе, шербет, сладости, трубки с табаком. Предупредительным обхождением Евдоким Алексеевич хотел настроить татарских депутатов на спокойный, умиротворенный тон, ибо подошло время для обсуждения следующей, седьмой, статьи, в которой речь шла об уступке крепостей.
Попивая кофе, Евдоким Алексеевич искоса поглядывал то на татар, то на Веселицкого, озабоченное лицо которого говорило, что он тоже взволнован предстоящим трудным и, безусловно, неприятным разговором.
Когда прислуга убрала со стола чашки и вазы, унесла выкуренные трубки, Евдоким Алексеевич заговорил — приглушенно, неторопливо, осторожно подбирая слова, делая длинные паузы:
— Татарская область, ставшая ныне вольной и независимой, и в прежние годы была подвержена внезапным неприятельским нападениям, наносившим ей чувствительный вред. Поручившись за охранение ее вольности, Россия желала бы иметь надежные способы к исполнению артикулов договора поданием в нужных случаях своему доброму соседу немедленной помощи и защищения… Однако по заключении мира с Портой армия возвратится в свои границы и будет отдалена от Крыма великим расстоянием. А это крайне опасно, ибо оно, расстояние, Даст затруднения в быстрой помощи законному крымскому правителю и народу. И помощь эта может быть подана с большим опозданием, когда правитель будет свергнут, а народ порабощен. Тем самым мы не сможем выполнить артикулы договора и перед лицом всего света станем клятвопреступниками, бросившими своих друзей в трудные времена… Вот почему для лучшего сбережения независимости Крыма надлежит оставить здесь некоторое количество русского войска, разместив его в дальних крепостях. В предлагаемом седьмом артикуле изъясняется необходимость уступления России крепостей Керчь и Еникале и от имени крымского правительства и всего общества подавания просьбы вашей благодетельнице принять их… Кроме помянутых крепостей, все прочие крымские крепости с пристанями, гаванями, жилищами, со всеми жителями, доходами и соляными озерами остаются в полном: распоряжении светлейшего хана и крымского правительства. Ни в какой из них русские войска пребывать не будут!.. Равно же и за Перекопом крымская степь по границы российские, бывшие до настоящей войны, то есть начиная от вершин рек Берда и Конские Воды и до устья оных, по-прежнему будет во владении крымских жителей.
Многословие Щербинину не помогло — воинственно настроенный Мегмет-мурза воспринял речь враждебно:
— Защищение наше не должно зависеть от воли твоей королевы! Доблестное крымское войско не столь слабо, чтоб не смогло оборонить свои земли и жилища и без помощи России.
— Большую часть крымского войска составляют воины из ногайских орд, кои, по своим обыкновениям, кочуют за пределами полуострова, а ныне, по собственному их желанию и повелением их благодетельницы, переведены на кубанскую сторону… Может так статься, что они не поспеют прийти на помощь, — сдержанно возразил Щербинин.
— Пролив, отделяющий Кубань от Крыма, не столь широк, а протяженность наших земель не столь велика, чтобы доброконное войско за неделю не оказалось здесь.
— Мне известно умение орд совершать переправы через самые широкие реки. Но я ни разу не слышал, чтобы они переправлялись через пролив.
— Это можно сделать, когда море в стужу замерзнет.
— А если покушение на Крым будет в зной?
— Орды найдут быструю дорогу!
— Но может так статься, — повторил Щербинин, — что коварным и внезапным нападением большой рати главные крепости Перекоп и Арбат, требуемые нами Керчь и Еникале будут захвачены столь скоро, что войти в Крым ордам неприятели не дадут. И запрут полуостров с суши и моря на крепкий замок! Где вы сможете укрыться от злобного врага?.. А так, если неприятель поведет интригу на свержение законного хана, то и он и многие другие чины правительства как раз найдут убежище в крепостях с российскими гарнизонами и флотом.