— Встретишь турок! И поторопи их…
Зная пристрастие турок ко всяким почестям, Петерсон организовал все наилучшим образом: посольство во главе с Осман-эфенди и Яссини-заде, заменившего отставленного от негоциации рейс-эфенди Исмаил-бея, переправлялось через Дунай под музыку, дробь барабанов, звучно гремевшие над водной гладью салютующие пушки.
Этот спектакль порадовал самолюбие турок — они милостиво улыбались, говорили приятные слова. Но когда Петерсон намекнул, что российские полномочные ожидают скорейшего прибытия своих турецких визави в Фокшаны, Осман-эфенди, вытянув руку в сторону огромного обоза, пожаловался:
— Я не знаю способа заставить волов идти быстрее…
В городок, построенный русскими инженерными командами, турки въехали — торжественно и шумно — двадцатого июля.
Семеня по хрустящему песку аллей, Осман обошел лагерь, осмотрел палатки и строения, одобрительно заметил шагавшему рядом Петерсону:
— Граф Орлов постарался на славу — в тишине и покое и мысли светлеют и разум проясняется… Выразите графу мою признательность за выбор столь необычного и приятного места.
Петерсон приложил два пальца к шляпе, прыгнул в седло, легко поскакал к русскому лагерю.
Орлов и Обресков — оба без кафтанов и париков — сидели под развесистым дубом, отдыхая после обеда. Стоявший перед ними стол был заполнен винными бутылками, вазами со сластями, ранними фруктами. Орлов жевал тугие светло-желтые черешни и лениво сплевывал косточки, стараясь попасть в пустой бокал. Обресков, откинувшись на спинку мягкого стула, вытянув толстые ноги, покуривал трубку, наблюдая за тщетными упражнениями графа. Оба, скучая, ждали турецких представителей.
Орлов плюнул косточкой — снова мимо — и, не глядя на подошедшего Петерсона, спросил повелительно:
— Кого пришлют басурманы?
— Осман не сказал, — коротко ответил полковник.
Орлов плюнул — мимо:
— Ну иди!
Петерсон козырнул и зашагал к офицерским палаткам.
Орлов утер ладонью губы, повернул голову к Обрескову:
— Турок-то лаской встречать будем иль строгостью?
Алексей Михайлович ответил длинно:
— При всем частном у каждого турка невежестве Порта имеет свой издревле установленный систематический образ негоциирования, который обстоятельствами мало переменяется… Основания сего способа — их гордость и застенчивость. Первое качество происходит от обыкновенного в их правительстве варварского тона, а второе — от свойственной каждому турецкому полномочному боязни, чтобы в случае народного роптания за неполезный Порте мир не быть жертвой удовлетворения оного. С таковыми правилами турки, привыкнув вести негоциации с превеликой холодностью, неоднократно имели удачу получить кондиции более выгодные, нежели сами ожидали или каковые со своей стороны представляли… Отсюда я заключаю, что прежде надобно достаточно глубоко вникнуть в персональные характеры и нравы Османа и Яссини, настроить по ним наши струны, а затем живыми и сильными убеждениями привести в замешательство, обратив в пользу и подкрепление наших видов.
— Э-э, — качнул головой Орлов, — это не по мне… Наша сила и страх турецкий перед ней — вот что следует положить в основу негоциации.
— Осман — крепкий политик, — предостерег его Обресков. — Образован, знает европейские языки, в разговорах мудр и увертлив.
— Уж не его ли это ведут? — хмыкнул Орлов, глядя за спину Обрескова.
Алексей Михайлович обернулся.
По аллее в сопровождении советника Александра Пиния и двух солдат шагал человек, одетый в турецкое платье. Это был переводчик Османа — Ризо.
Подойдя к столу, Ризо отвесил низкий поклон, сказал по-итальянски (русского языка он не знал), что Осман-эфенди просит уважить его преклонный возраст, усталость после длительного путешествия и перенести начало конгресса на неделю.
— Неделю? — взметнул крылатую бровь Орлов. Я полагаю…
Обресков, чувствуя, что граф скажет сейчас какую-то резкость, бесцеремонно перебил его:
— Передайте почтенному эфенди, что мы согласны подождать неделю. Но не более! Ибо постановление желаемого всеми мира вряд ли стоит откладывать надолго.
— Солдаты увели Ризо.
Орлов сверкнул глазами:
— Я бы попросил вас, милостивый государь…
Обресков снова не дал ему договорить — пояснил примирительно:
— На проверку полномочий и прочие мелочи все равно уйдет несколько дней. Стоит ли начинать конгресс нанесением обид туркам?