Иссохший, с запавшими щеками, князь молча лежал на высоких пуховых подушках, укрытый по грудь теплым стеганым одеялом. Невидящий взгляд померкших водянистых глаз замер на витиеватом ледяном узоре, затянувшем стылое оконное стекло. Сухо потрескивавшие в канделябре свечи играли на завитках узоров золотыми отблесками.
Там за окном, игриво прыгая по веткам, весело чирикали шустрые воробьи, где-то вдалеке скрипуче каркнула ворона, не ко времени закричал голосистый петух.
А в комнате, где лежал умирающий князь, было тепло, тихо и грустно.
И вдруг, пугая своей неожиданностью и поразительной ясностью, ему привиделся далекий крымский Перекоп.
И худенький юноша в мундире капрала, отчаянно карабкавшийся вверх по неровной земляной стене вала.
И белый камень, который обхватили сбитые в кровь, со сломанными ногтями пальцы.
А камень, как будто бы намертво вросший в стену, вдруг шевельнулся и, не выдержав тяжести тела, стал медленно вылезать из осыпающейся земли.
Василий Михайлович попытался приподняться с подушек — хотел крикнуть, предупредить юношу об опасности. Но из груди его вырвался только короткий, еле слышный хрип…
Тридцатого января 1782 года натруженное и больное княжеское сердце остановилось навсегда…
Кончина одного из самых известных в России людей не прошла незамеченной. Многие москвичи потянулись к дому Долгорукова, чтобы выразить свои искренние соболезнования вдове и детям покойного генерала. А знакомый с князем поэт Юрий Нелединский-Мелецкий написал на его кончину длинную эпитафию, в которой были и такие строки:
И опечаленная Москва действительно рыдала!
Князь Василий Михайлович не был выдающимся полководцем, подобно Румянцеву, но служил России верой и правдой. И в народе его прозвали «Крымским» не для того, чтобы отличать от многих других Долгоруковых, но прежде всего отдавая дань заслугам в деле завоевания Крыма.
Спустя 60 лет — в 1842 году — внук Василия Михайловича князь Василий Васильевич Долгоруков, получив высочайшее разрешение, воздвигнул на свои деньги в центре Симферополя, напротив Александро-Невского собора, грандиозный памятник своему знаменитому деду. Кафедрального собора давно уже не существует, но памятник этот — многометровый, граненый, словно солдатский штык, с четырьмя закопанными по краям монумента чугунными пушками — стоит и сегодня.
Справка об авторе
Ефанов Леонид Александрович родился 21 октября 1949 года в г. Симферополе. В 1976 г. окончил исторический факультет Симферопольского государственного университета им. М. В. Фрунзе. В настоящее время — доцент кафедры политических наук Таврического национального университета им. В. И. Вернадского. Кандидат философских наук.
Автор исторического романа-хроники «Покорение Крыма» («Армада», 1997 г.). Лауреат премии АР Крым в области литературы за 1999 г. Член Союза русских, украинских и белорусских писателей АР Крым.
Исторический роман «Князь Василий Долгоруков (Крымский)» — новое произведение писателя. Печатается впервые.
Словарь
Авантаж — выгода, преимущество.
Ага — начальник, хозяин, старший. Титул старших и средних офицеров; составная часть наименований различных, преимущественно воинских должностей и званий.
Аккредитация — назначение дипломатического представителя при иностранном государстве.
Акмесджит (Ак-Мечеть) — ныне г. Симферополь.
Аллюр — способ бега лошади.
Аманат — заложник.
Апробация — официальное утверждение, одобрение.
Артикул — статья, параграф, пункт.
Арьергард — часть войска, находящаяся позади главных сил.
Аудиенция — официальный прием.
Ахтаджи-бей — ханский шталмейстер.
Ахтиар — ныне г. Севастополь.
Бакшиш — подарок.
Банник — приспособление для чистки ствола орудия.
Бастион — укрепление пятиугольной формы.
Баша — командир воинского подразделения.
Бей — титул военачальников, землевладельцев, государственных чиновников.
Бреш-батарея — батарея для пробивания бреши в укреплении.