– За стол! – он отнес девочку на место и поставил перед ней тарелку. – Сиди. Вытащил из кармана приготовленные таблетки и заставил их проглотить и запить водой. Девочка долго опасливо косилась на непонятные кругляшки, пока Володя на заставил ее их проглотить. Девочка попыталась отбрыкаться, но мальчик проявил настойчивость.
– Горькое, – сморщилась Аливия.
– Зато полезное. А сейчас будет завтракать. – Володя никак не мог понять, откуда у девчонки взялось столько энергии. Только-только лежала чуть ли не при смерти, два дня ничего не ела, а скачет так, что и не поймаешь.
Володя наложил кашу в две тарелки, налил компота, ради такого случая даже достал неприкосновенный запас. Девочка недоуменно посмотрела на тарелку, облизнулась, есть ей явно хотелось, но к незнакомой еде она прикасаться опасалась. Мальчик нарезал хлеба, эх, не очень свежий, три дня назад пек, а свежий сделать не успел, но ладно, сегодня надо будет тесто поставить, а завтра с утра сделать.
Хлеб девочка схватила моментально, а вот на кашу все еще косилась подозрительно, но голод победил, она схватила ложку и неуверенно попробовала. Судя по всему, каша ей понравилась и дальше только за ушами трещало.
Володя изредка посматривал на девочку, но решил ничего не говорить пока. Сам он ел медленно, тщательно пережевывая пищу. Аливия, наконец, заметила, что хозяин не торопится и недоуменно огляделась.
– Еще? – Полагая, что его могут не понять, он кивнул на котелок с кашей и зачерпнул половником. Девочка неуверенно покосилась на свою тарелку, потом на котелок и кивнула. На это раз она ела неторопливо, первый голод прошел и сейчас пыталась запасти еду впрок, с трудом проталкивая кашу в рот.
Володя, ухмыляясь, наблюдал за ее мучениями, но опять не вмешивался. После завтрака, он снова заставил ее лечь в кровать и достал стетоскоп, однако чтобы послушать ей легкие пришлось выдержать настоящий бой – девочка никак не хотела снимать рубашку, а Володя никак не мог объяснить чего он хочет. Напрасно показывал стетоскоп – Аливия просто не понимала, что это за штука. В конце концов, мальчик уложил ее в кровать, прижал, а свободной рукой стащил с девочки рубашку, та сразу попыталась натянуть одеяло, но Володя не дал, тут же приставив к груди стетоскоп. Девочка растерялась, не понимая, чего хочет этот мальчишка.
– Не дыши.
– Это как?
Мальчик печально вздохнул, потом попытался объяснить:
– Дышу. – Он шумно задышал. – Не дышу. – Он сделал вздох и замер. – А теперь ты. – Дыши.
Девочка, подражая, часто задышала, косясь на непонятную штуку, которая вставлялась в ухи, а какой-то кругляш постоянно касался ее груди то в одном месте, то в другом.
– А теперь не дыши.
И снова кругляш то тут коснется, то с другой стороны. А мальчишка вдруг перевернул ее на живот и теперь своим кругляшом уже елозил по спине и опять: дыши, не дыши.
– Ладно, вроде бы нормально.
Аливия с трудом понимала, что хочет сказать этот странный человек. Мама всегда говорила, что мужчина не должен видеть девушку без одежды до замужества, а этот… словно не знал очевидного. Да еще с каким-то странным приспособлением непонятно чего хочет. И говорит непонятно. То знакомое слово скажет, а то как зачастит на непонятном языке. Но вроде бы он ничего плохого не хочет, только какими-то странными предметами ее изучает. Некоторые из предметов, походили на те лекарские штучки, а потом Аливия догадалась, что этот мальчишка пытается ее лечить. Он лекарь? Эта мысль показалась ей настолько смешной, что она расхохоталась.
– Смеешься? Значит, действительно поправляешься, – пробормотал Володя, пытаясь с помощью ложки посмотреть ей горло. Неугомонная девчонка вертелась ужом, махала руками и со смехом уворачивалась от него.
– Да когда же ты угомонишься?! – в сердцах буркнул он, наконец прижав ее к кровати и как только она раскрыла рот, чтобы закричать, тут же сунул ложку и прижал язык.
– А-а-а! – завопила девчонка.
– Правильно, – согласился он. – А я уже просить хотел. – Он вытер ложку полотенцем и отложил ее, после чего уткнулся в аптечку, выкладывая лекарства и просматривая названия. Какие возвращал обратно, а некоторые оставлял. Встал и зачерпнул из стоящего у двери пластикового бочонка кружкой воды и принес девочке, которая уже натянула на себя одеяло и теперь сердито поглядывала на него. Мальчик вытащил из упаковок таблетки и протянул гостье.
– Ешь. Это полезно. – Он изобразил, как глотает их и запивает водой. Девочка замотала головой. Некоторое время он честно попытался ее уговорить, а потом вдруг протянул руку и зажал девочке нос. Та возмущенно открыла рот и мальчик тут же сунул ей таблетки и зажал рот, чтобы не выплюнула. Девочка задергалась, но мальчик не отпускал, пока она не проглотила лекарства и тут же сунул ей кружку с водой. Аливия поспешно схватила ее и сделал несколько глотков, в глазах слезы и обида.
– Ну-ну. – Володя всплеснул руками. – Ну как я тебе еще объясню, что лекарства надо пить, и что тебе они нужны для выздоровления? Ложись-ка отдохни немного.
Аливия испуганно сжалась, не зная, что еще может сделать этот страшный мальчишка. Только он начал ей нравиться, как вдруг взял и заставил съесть какую-то гадость. Она еще многое что могла бы сказать, но вдруг почувствовала, как глаза закрываются словно сами собой. Она еще пыталась бороться со сном, но быстро сдалась и вскоре уже мирно посапывала, свесив с кровати руку. Мальчик осторожно взял ее руку и положил на кровать, поправил одеяло и облегченно вздохнул. Наконец-то угомонилась, облегченно вздохнул он. Если так и дальше пойдет…
Володя достал ручную швейную машинку свои самые маленькие наряды и разложил на полу платье девочки.
Когда Аливия проснулась в следующий раз, она обнаружила мальчишку на полу, деловито ползающего по ее платью и что-то замеряющего, потом он начинал ползать по разложенной тут же рубашке и что-то резал. Потом он встал и принялся шить с помощью какой-то непонятной машинки, крутя ручку. То, что она именно шьет, Аливия догадалась сразу, самой частенько приходилось штопать свои платья в наказание, когда залазила в кусты шиповника или падала с дерева.
– Проснулась? На-ка, примерь, я тут тебе рубашку и штаны сделал. Надевай. – Он бросил на кровать рубашку, штаны и вышел из дома, помня, что девочка отказывается в его присутствии переодеваться.
Когда он вернулся, Аливия крутилась в центре комнаты, пытаясь разглядеть себя со всех сторону. Мальчик подошел к ней и заставил повернуться вокруг, рассматривая, как сидит одежда. Немного большевата, но такой и делал – на вырост. Только вот рука рубашки и штанины длинноваты и не прошиты. Но, опять-таки, пока девочка спала он не смог сделать точных замеров. Сейчас он подвернул штанины и наживил их булавками, то же проделал и с рукавами.
– Снимай, я зашью. Зашью, – он изобразил, как шьет иголкой. – Снимай, и можешь завернуться пока в одеяло.
На этот раз Аливия все поняла и быстро разделась и закуталась в одеяло.
– Можешь повернуться.
Володя повернулся, взял рубашку и сел за машинку. Девочка топталась рядом, с восхищением наблюдая за получающимся ровным швом. Закончив, он тряхнул одежду и оглядел ее.
– Держи. Теперь еще надо теплую куртку тебе и что-то придумать с обувью. Впрочем, когда высохнут – твои сапожки подойдут.
Девочка снова нарядилась в свой костюмчик и завертелась. Володя немного понаблюдал за ней, потом стал складывать вещи. То подскочила к нему и указала сначала на свою обновку, потом на платью. Володя улыбнулся.
– Извини, но платьев я шить не умею. Перешить еще смогу, но сшить заново… да и выкроек у меня нет.
Кажется, девочка его поняла. Надулась, но тут же села на кровать и натянула носки, после чего попыталась выскочить из дома.
– Ну нет! – Володя отловил ее у входа и водрузил обратно на кровать. – Сегодня ты из дома не выйдешь. – Он показал на ее носки, на улицу и покачал головой. Потом махнул в сторону ее сапожек, стоявших у печи на специальной решетке для сушки обуви. Потом показал на курточку. – Курткой займусь завтра.