– Боевая девочка. Теперь верю, что он могла сломать руку.
– Вот, ваша милость, – пропыхтел солдата, втаскивая в комнату растрепанную девочку, сердито сверкавшую глазами, однако мокрые дорожки на щеках говорили, что совсем недавно она плакала. – Это не ребенок, а злой дух какой-то!
– Сам такой! – огрызнулась девочка.
– Кнопка, это что за манеры?
– Ой… – девочка обернулась и заметила смеющегося мальчика. – Володя… – Она вдруг заревела в голос и бросилась к нему, повиснув на шее. – Володенька… – ревела она. – А этот злой трактирщик говорил, что это ты ему меня продал, а я не верила!!! Я знала, что ты придешь за мной!! Я так ждала… так ждала тебя!
– Ну-ну… Ленка. Ну не плачь, Леночка.
– Опять ты меня этим именем называешь, – пихнула его в бок девочка.
– Ой, прости, случайно получилось, – смутился Володя.
– Ага! Вечно мое имя забываешь, – пропищала Аливия, еще крепче обвивая руками его шею.
– Ну прости.
– Я рад, что все так хорошо закончилось, – вмешался Конрон, когда радость немного улеглась, а Володя успел вытереть лицо девочки платком. – Теперь, князь, вы примите мое предложение пообедать?
– С радостью, тир Конрон. Я тоже рад, что недоразумение разрешилось.
– Ну а тебя, красавица, как звать?
Девочка покраснела, а потом присела в неумелом реверансе.
– Аливия Рикерт Тронхейм, тир.
– Постой, Тронхейм? – Конрон нахмурился. – Ты не знаешь Рихарда Тронхейма, купца первого ранга?
– Это мой отец, тир.
– Вот как? Просто поразительно. Я ведь встречался с ним – он занимался поставками продовольствия для войска его величества. Просто удивительно. Он ведь считал, что ты погибла в пропавшем караване.
– Вы видели папу? А где он сейчас? Скажите?
Конрон пожал плечами.
– Увы, сказать ничего не могу. Я видел его последний раз в столице, где собирались войска. Но как только контракт был выполнен – он уехал. Наверное, в Тортон.
– Да-да! Мама говорила, что нам туда надо!
– Что ж, – подвёл итог Володя, – значит едем в Тортон… где бы он ни находился.
– А вы не знаете? Ах да, вы же впервые у нас в стране. Я попрошу Сигиза объяснить вам дорогу. Я бы сам вас проводил, но увы, сейчас война и я должен быть с моим королем.
– Он не погиб, как говорят в деревне?
– Слава богам, нет. Я сам видел, как он уходил с отрядом телохранителей. Надеюсь, им все-таки удалось оторваться от погони. Мне с моим отрядом тоже пришлось несладко… да вы и сами видели. Почти все ранены. Я и в замок заехал только для того, чтобы дать отдых людям и набрать новый отряд и сразу в столицу. Сейчас каждый солдат у его величества на счету.
Конрон усадил Володю рядом собой справа, что, как понял мальчик, здесь считалось очень почетным. Аливия села рядом с Володей с другой стороны и то, как она накинулась на еду, показывало насколько она проголодалась. Володя одернул её и покачал головой, девочка виновато потупилась и стала есть аккуратней, хотя без вилки это было непривычно. Володя хлопнул себя по лбу.
– Тир Конрон, совсем из головы вылетело. У замка дожидается мой слуга, вы не могли отправить кого-нибудь за ним?
– Конечно, князь.
Отдав распоряжение, он вернулся к столу.
– Так что там у вас случилось в этой битве? – рискнул задать мучавший его вопрос Володя.
Конрон нахмурился. Видно эти воспоминания не доставляли ему никакого удовольствия, однако и скрывать ничего не стал. Сам он в командовании не состоял, потому мог говорить только о том, что видел сам, но картина получалась безрадостной.
– А ваш король горяч, – неодобрительно заметил Володя, слушая рассказ. – Сразу в бой рванули?
– Не горяч. Просто молод еще. Недавно только исполнилось семнадцать.
– Ну так должен же был быть кто-то, кто остудил бы его горячность. Неужели не нашлось толкового полководца?
– Был герцог Лодерийский, воспитатель короля, но он погиб в зимней битве. Его величество только герцога и слушал.
Составив картину трагедии Володя быстро потерял к ней интерес и слушал уже только из вежливости, понимая, что тиру необходимо высказаться. Не перед солдатами же ему объясняться?
– А вы, красавица, – наконец отвлекся от битвы Конрон, когда заметил, что Аливия уже поела, – говорят отличились. Как вы сумели сломать руку моему солдату?
Девочка смутилась и покраснела.
– А он сам меня схватил! – пискнула она. – А я не хотела-а-а. Это само… как-то получилось так.
– Вы не могли бы позвать этого Донга? – поинтересовался Володя. – Мне кажется, что ваш коновал не совсем прав. Я примерно догадываюсь, что случилось и думаю, Аливия не могла сломать ему руку. У неё просто силёнок на такое не хватит.
– Да? – Конрон с сомнением глянул на девочку. – Я бы сказал, что и просто вывихнуть руку у нее сил не хватило бы.
Тем не менее, солдата он распорядился позвать. Тот явился слегка бледный с неумело наложенной тугой повязкой на кисти. Володя подозвал его и осторожно пощупал кисть, нахмурился. Достал нож и одним движением вспорол повязки и, глядя на посиневшую кисть, покачал головой.
– Какой идиот так туго затянул повязку? Так же и без руки можно остаться.
Солдат слегка побледнел.
– Он сказал, что так надо при переломе… – пробормотал он.
– Переломе? – Володя быстро ощупал кисть, пробежал по запястью пальцами. Солдат охнул и закусил губу. – Здесь больше всего болит? – мальчик слегка надавил пальцем. Солдат опять охнул и кивнул. – Я так и думал. Нет, это не перелом, а обычный вывих. А вот тот, кто вам накладывал повязку, едва не лишил вас руки. Еще часа два и кисть начала бы отмирать из-за отсутствия притока крови.
– Да как же эта пигалица сумела такое сделать? – охнул солдат.
– Ну справедливости ради надо сказать, что это не она сделала.
– Но как же…
– Вы подошли к ней и схватили её так… – Володя встал и изобразил на солдате, как он действовал. – Я прав?
– Да милорд, – слегка удивился он.
– А девочка схватила вашу кисть вот так, и потянула на себя. Вас это возмутило и вы очень сильно дернулись назад, но сопротивления не почувствовали, вас даже подтолкнули в этом направлении вот так…
Солдат выглядел озадаченным, но кивнул.
– Все верно, так и было милорд.
– И чтобы удержаться, вы снова рванули вперед, а девочка повела вас вот так, держа вашу кисть вот таким образом, и малейшая попытка её вырвать причиняла вам боль. Поскольку удержаться на ногах вы не могли, вам пришлось двигаться только туда, куда вас вели, но вы намного тяжелее девочки, а потому она вынуждена была слегка сдвинуться, чтобы пропустить вас мимо, а не бросить, как сделала бы с ровесником, при этом продолжая удерживать кисть. Вам же показалось настолько обидным быть уроненным какой-то девчонкой, что вместо того, чтобы послушно упасть, вы рванулись в сторону, но мышцы в этом месте, – Володя нажал на точку на запястье солдата и тот сморщился от боли, – слабы. За счет своей силы и массы вырвать руку вам удалось, но ценой серьезного вывиха.
– То есть что… получается, это я сам себе руку вывернул? – озадачился солдат.
– Получается так, – согласился с ним Володя. – Если бы вы продолжали идти туда, куда вела вас девочка, всё ограничилось бы простым падением. Обидно, но не более. – Он повернулся к девочке. – Я тебе ведь уже говорил, что противника надо чувствовать. Чув-ство-вать! – по слогам повторил он. – И контролировать. Ты должна была понять, что противник будет сопротивляться твоему движению и направить его в другую сторону. Или ты специально хотела вывихнуть ему кисть?
– Не хотела я! – возмутилась Аливия и всхлипнула. – Я перепугалась сильно, а этот… он так сильно дернулся, что я не успела ничего сделать!
– Я и говорю, что ты не контролировала противника. Завтра с утра займемся с тобой отработкой этого приема, а то так еще кого покалечишь.
– Ну я же не специально-о, – девочка опять захлюпала носом.
Озадаченные Конрон и Донг переводили взгляды с Володи на девочку и обратно.
– Подожди, – потряс головой Конрон. – Ты хочешь сказать, что всё вот это получилось у неё не случайно? Что это какие-то боевые приёмы?
– Не боевые, а просто приемы для самозащиты. В бою от них как раз не очень много толку. А вот для девушек и слабых людей они вполне годятся. Как вы видите, даже слабая девочка может справиться с опытным солдатом. – Володя покосился на кисть рядового и удовлетворенно кивнул – она уже начала розоветь. – К счастью этот ваш коновал не успел наделать бед. Давай руку.