Наблюдая за уходящим господином, Джером озадаченно почесал затылок.
– Каким образом я головой не по назначению пользуюсь? Ничего не понимаю.
Вернулся он как обычно под вечер, поздоровался с гостем и прошел в столовую. Джером моментально накрыл на стол.
– Милорд, – неловко заговорил тир Раймонд, входя в столовую следом. – Вы позволите обратиться к вам с небольшой просьбой? Я понимаю, вы уже и так много сделали для графине, но…
– Говорите, тир, не стесняйтесь. Благородные ведь должны помогать друг другу.
– Конечно… Так вот… собственно просьба, не могли бы вы приютить нас, в смысле меня и графиню с дочерью у вас в доме на несколько дней?
– Хм… Вы собираетесь задерживаться в городе? Мне казалось, что сейчас самым благоразумным будет как можно скорее увести графиню к родителям. Если её узнают, может приключиться беда.
– Все верно, милорд, только… понимаете, я не могу всего сказать, я давал клятву…
– Надеюсь не мятежникам?
– Милорд! – Раймонд был само возмущение и, похоже, искренен. – Я не имею ничего общего с этим мятежниками. Я верно служу своему господину!
– Какому? – удивился Володя.
Некоторое время они с одинаковым недоумением смотрели друг на друга.
– Я же уже говорил, милорд!
– А-а-а. Ну да… совсем из головы вылетело, прошу прощения. Вы ведь уже знаете, что мне пришлось расстаться с близким мне человеком, никак не привыкну…
– Да, графиня мне рассказывала, что вы заботились о дочери купца, которую спасли в лесу от волков.
– Купца? А, ну да, конечно. Когда я её спасал, как-то некогда было спрашивать про социальное положение.
– Так что на счет моей просьбы?
– Вашей просьбы? А-а-а. Вы хотите остаться в городе. Неблагоразумно, право, очень неблагоразумно. А без графини вам никак? Пусть госпожа Лоринэль с дочерью и Рокертом отправляются из королевства, а вы решайте вашу проблему, о которой не можете говорить.
– Увы, но присутствие графини необходимо.
– И она согласно так рисковать?
– Это и её просьба.
– Странно. Я считал, что у неё больше благоразумия. Ну раз так, оставайтесь, а я попрошу Джерома купить место на корабле для Генриетты и Рокерта.
Раймонд откровенно растерялся.
– Для Генриетты?
– Ну да, – удивился Володя. Её же присутствие в вашем деле не требуется. Чем девочка может вам помочь?
– Но графиня не хотела бы расставаться с дочерью…
– Да? Мне кажется или ваше присутствие в королевстве немного опасно? Моя мама никогда бы не оставила меня в месте, где опасно, даже если бы для этого пришлось бы расстаться… я уверен в этом.
– Вы не поняли, милорд, нам нужна не Генриетта, а Рокерт, значит, девочку не с кем отправить…
– Хм… – Володя задумался. – Возможно это судьба моя, помогать разным девочкам. Если хотите, я возьмусь доставить ее к родителям госпожи Лориниэль. Я то вам в ваших делах не нужен.
– Право, это очень хорошее предложение… только… э-э-э… нам бы не хотелось вас утруждать…
– Да никаких трудов.
– Я… я посоветуюсь с графиней. Сами понимаете, такое должна решать она.
– Конечно-конечно, тир. Это должна решать только мать.
– И я о том же, милорд.
На следующий день Володя навестил окрестности дома купца и долго стоял недалеко от забора, пока из дома не вышла Аливия. Некоторое время понаблюдав за ней, он надвинул капюшон и поспешил обратно. Мотаться по этому грязному городу совершенно не хотелось. У моря хоть свежий ветер был, но глубине город отчетливо пах помойкой.
Володя неторопливо шел по середине улице, поскольку под окнами ходить было опасно – рискуешь получить на голову ведро помоев, а то и чего похуже. Из-за такой угрозы Володя и ходил всегда в своей накидке и капюшоне. И он такой был не один. Раньше в исторических фильмах его всегда поражала эта несуразность, когда какой-нибудь герой, старательно прячась под капюшоном чтобы его не узнали, пробирался в логово врага. На его взгляд человеку, в ясную погоду бредущего куда-то в накидке и под капюшоном, остается только табличку повесить на грудь и спину: Я пробираюсь в логово врага! Теперь он уже понял причину того, что такие люди не вызывали ни чьих подозрений – тут многие так ходили. Заслышав за спиной топот, Володя нехотя подался влево, чтобы пропустить всадников и опасливо косясь на окна, не мелькнет ли где там рука с ночным горшком. Возможно поэтому когда заработал кнутом по спине, он сначала даже не понял, что произошло. Из-за прочного материала накидки и кольчуги этот удар только толкнул его вперед, никакой боли не было.
– Прочь с дороги, бродяга!
Поскольку Володя находился уже достаточно далеко от центра улицы, на свой счет этот крик не принял. И тут он схлопотал еще один удар по спине. Запахнув плотнее накидку мальчик оглянулся. Позади на коне высился всадник в доспехах, поигрывая кнутом и презрительно ухмылялся, однако легкая озадаченность в его взгляде читалась. По его опыту от таких ударов эта шваль людская уже визжала как свинья, а этот, похоже, первого удара даже не почувствовал.
– Я сказал с дороги, бродяга!
Володя огляделся. Люди вокруг испуганно прижимались к стенам домов, кто-то спешил скрыться во дворах. Мальчик снова посмотрел на всадника.
– Доставляет удовольствие избивать тех, кто ответить не может? – суховато поинтересовался он. – Я ведь проезду не мешаю.
– Чего? – В голове этого всадника явно никак не укладывалась мысль, что какая-то шваль осмеливается ему отвечать, а не бежит испуганно. – Да я тебя… – Всадник снова взмахнул плетью…
Володя дождался удара, а когда кожаный ремень пошел вниз, выбросил вперед руку с мечом. Острейшее лезвие из композита перерезало его словно нитку и всадник остался сидеть с открытым ртом, изучая рукоятку и оставшийся кожаный хвост.
– Не повезло, да? – снова поинтересовался Володя. Он чуть ослабил узел у накидки, чтобы стали видны доспехи и выгравированный на них герб. – Не желает ли благородный тир спуститься с коня, представиться и ответить на некоторые вопросы, касающиеся вашего поведения.
– Князь!!! Какая встреча!!! – остальная кавалькада поравнялась с местом конфликта и от нее отделился всадник. Мальчик удивленно обернулся, присмотрелся.
– Конрон! – узнал он всадника. – Как вы здесь? И, как я погляжу, с внушительным отрядом.
Конрон Пентарский соскочил с коня и дружески хлопнул Володю по плечу.
– Каким судьбами, князь?
– Все теми же, тир. Отец той девочки живет в этом городе. Сдал с рук на руки. Пока решил остаться здесь, а дальше видно будет. Брожу вот, как обычно, изучаю окрестности и до встречи с вашим человеком считал себя вполне счастливым человеком.
Конрон оглядел поспешно соскочившего с коня всадника с ног до головы.
– И что это значит, тир Роксшер?
– Господин, – бывший раньше таким гордым, всадник представлял собой жалкое зрелище. – Я… я не думал, что этот… что этот юноша благородных кровей. Со спины чистый бродяга…
Видно этот рыцарь с головой совсем не дружил. Володе даже стало немного жаль его. Но только немного.
– Потому вы и колотите всех по спине плетью? Знаете, я не привык получать такие удары. Тир Конрон, прошу вас, будьте судьей. Что полагается за удар плетью вашего герцога?
– Герцога? – ахнули вокруг.
– Князь Старинов, – запоздала представился Володя, откидывая капюшон. – Так как, тир Конрон?
Судя по выражению лица тира Пентарского ничего хорошего такого безумца не ждало.
– Вы имеете право казнить наглеца на месте, ваша светлость.
– Хм… сурово. – Володя задумался. – Но палачом мне становиться как-то не хочется, но и удары я не забыл. Тир Конрон, не откажетесь ли быть секундантом? – Из-за дуэли с Эндоном он уже знал местный дуэльный кодекс, в который его тогда торопливо посвятил Артон. Позже он еще расспросил о поединках и Филлипа.
– О! – Конрон склонил голову. – Это очень благородно с вашей стороны, ваша светлость. Вы имели полное право казнить его на месте.
Судя по выражению лиц окружающих, они тоже прониклись этим поступком. А Володе всего на всего не хотелось становиться палачом… Мысленно он вздохнул, потом повернулся к виновному.