- Слышь, - тыкает Яроша в бок команин. - Теперь ты к Каиму спиной не поворачивайси. Дорожку ты ему перешел.
- Че? - удивляется мальчик.
- Ежли Гуляй помрет, козарка его сладкая должна каимовской стать. Братов то у Гуляя нет. А Каим - первейший кунак его. Он уж глаз на нее положил! Ого-го, какой глаз! А тут ты...
- А я что?
- Ежли Гуляй тебя братом назвал, то ты фатьминым мужем станешь, - он подмигивает Ярошу. - Когда женилка вырастет... Али выросла уже? - он подталкивает его и визгливо хохочет.
Трое у шатра поворачивают головы. Мальчик пылает щеками и сверкает глазами на команина. Команин хохочет еще громче.
Знахарка с Каимом и Фатьмой заходят в шатер.
- Эту Фатьму Гуляй из набега еще вот такой соплей привез. Все ждал, пока вырастет. Баловал. На девок наших не глядел. Дождалси. Работать не велит. Огрянки-плосконоски все за нее работают. Как, княжна, какая!.. - он качает головой. - Ой, как к безносому ей не хоцца!..
Из шатра громко рыкают.
- Стрелу колдунья тянет, - говорит команин. Выходит команин, из тех, что заносил раненого.
- О! Ежли полог черным войлоком начнут завешивать, то значит Гуляй помре, - шепчет команин в спину, - А ежли копье вынесут...
Из шатра выходит Каим и Фатьма, за ними второй команин с копьем, увитым цветными лентами. Он пристраивает копье у входа.
- О! Еще жив! Может и не помре вовсе, - говорит команин.
Фатьма, глядящая в землю, и Каим, а за ними еще двое коман, подходят к Ярошу. Обступают его. Прекрасная козаринка вздрагивает плечами, ей тонко вторят мониста. Уродливый Каим, на голову выше всех, жгет глазами мальчика.
- А не пустобрешка ли ты, щень? - говорит он презрительно. - Не тать ли лесная, засланная нюхать тут, а и навести посля древлян каких, али козаров, али огров на нас?!.
Ярош глотает ком и понимает, что надо защищаться, иначе этот зверь его сожрет. Он делает шаг вперед, и, глядя в глаза уроду, шипит нарочито медленно. - Я не пу-сто-брешка! Я - брат Гуляев на-зва-нный!
Фатьма поднимает заплаканные глаза и тут же потупливается. Комане одобрительно улыбаются. - Угрыз он тебя, Каим! Угрыз!.. Боевой русин!..
Каим багровеет, хватается за рукоять сабли.
- Точно, угрыз!.. - еще громче гогочут Каимовские сотоварищи. - Коль за саблю хватаисси!..
- Каим, ты б еще на бабу бросился, аль на дите малое!.. - продолжают подтрунивать комане.
Урод ревет по-бычьи, расталкивает товарищей, вскакивает на коня и, подняв его на дыбы, ускакивает прочь.
- Пусть перебесится в степи-то, - говорит один, глядя на оседающую снежную пыль.
- Не перебесится, - качает головой другой.
- А подсторожит где-нибудь русина, да и удавит, как кутенка, - подтверждает третий, тот, что оставался с Ярошем.
Тут прекрасная Фатьма боязливо взглядывает на Яроша и говорит. - Ты, отрок, должно, Перуновой веры? - и опять опускает глаза.
- Да, так, - говорит мальчик и краснеет.
- Тогда поклянись под Перуновым идолом, что Гуляй тебя братом назвал. И что б Каим со товарищи при том был. Тогда он тебя не обидит, - она опять робко гдядит на него, - Гнева Перунова убоится. Он был за то наказан уже.
- Любо говорит, жонка, любо! - кивают комане. - Нос-то ему не зря обрезали!..
- Второго-то носа нету у него, поди!.. - закатывается смехом говорливый команин.
...Ярош остановился в шатре у говорливого команина. Зовут его Слатвин. Две огрянки-наложницы, узкоглазые и коренастые, похожие на близняшек, уносят опустошенный ими казанок и ставят кувшин с кумысом. Запив жидкую просяную кашу с кониной сладко-кислым напитком, они отваливаются на медвежьих шкурах. Слатвина размаривает и он дремлет.
Мальчик, лежит на боку, облокотившись на ладонь, и разглядывает плетеное из прутьев кочевое жилище с дырой наверху и очагом посредине. Стены увешаны воловьими шкурами, но в одном месте диковинным пятном висит богатый узорчатый ковер, которому позавидовал бы и князь.
Огрянки на улице кормят собак.
Яроша тоже начинает смаривать, но тут полог шатра приподнимается, и в него просовывается физиономия одной из наложниц.
- Русин, сюда, сюда ходи! - говорит она возбужденным шепотом, косясь на спящего хозяина.
- Чего, поганая? - неприязненно откликается мальчик.
- Сюда, сюда ходи!
Ярош поднимается и выходит из шатра.
- Туда, туда ходи! - она показывает на покосившуюся кибитку на огромных колесах, стоящую неподалеку, и толкает его в спину.
Мальчик идет в ту сторону. Оглядывается.
- Туда, туда ходи, дурак, русин! - машет руками огрянка.