К счастью, очередному издевательству под названием «танец» помешало появление слуги. Лакей что-то шепнул наследнику и тот, небрежно поклонившись, затерялся в толпе. А Фьямма, отыскав свободное кресло, рухнула в него без сил. Захотелось скинуть ненавистную обувку, но девушка вовремя опомнилась и подхватилась, решив, что будет лучше покинуть душное помещение. Выйти в парк и бродить там босиком по влажной от пролившегося ранее дождя траве.
Фьямма незаметно выскользнула в коридор и, разувшись, побежала вниз, нисколько не заботясь о том, что подумают придворные, увидев ее босой. Благо в галереях дворца было темно и пустынно. Никого, кроме сонного лакея, не обратившего на княжну внимания, не повстречалось у нее на пути. Фьямма уже почти достигла выхода, когда услышала тихие голоса, один из которых без сомнения принадлежал Амельену.
Фраза:
— Потерпи немного! Не пройдет и недели, как с альваррой будет покончено, — заставила сердце девушки тревожно забиться.
На цыпочках миновав холл, Фьямма спряталась за колонной, украшенной пышной лепниной. В темноте едва различила небольшой салон, дверь в который оказалась чуть приоткрытой. Фьямма не видела кронпринца и его собеседницу, но прекрасно слышала, о чем они говорят.
— Мне невыносимо видеть, как ты ее обнимаешь! — жалобно и чуть капризно воскликнула незнакомая девушка.
— Думаешь, я от этого получаю удовольствие? Мне в ее сторону даже смотреть противно, не то что обнимать! Ты же знаешь, любимая, для меня существуешь только ты. Все остальные — лишь тени.
— Но как же это тяжело! Видеть вас вместе!
— Поверь, это ненадолго. Скоро мы будем вспоминать о Сезари и его выродке, как о кошмарном сне.
На мгновение все стихло. Потом послышалось шуршание ткани, и с губ девушки сорвался едва уловимый стон. Фьямма приблизилась к двери. Увидела, как принц, накрыв любовницу своим телом, осыпает ее молочную грудь жаркими поцелуями. Девушка с отвращением отпрянула и, развернувшись, побежала прочь.
Внутри все клокотало. Еще несколько минут назад Амельен любезничал с ней и хоть и наигранно, но все-таки улыбался, а теперь предавался любовным утехам прямо на полу с какой-то придворной шлюхой. В душе гордой альварры взыграла обида. Если бы отец не поступил с ней так жестоко и не отнял силу, она бы несомненно придумала, как отомстить лицемеру. Но сейчас, без своей магии, Фьямма чувствовала себя слабой и беспомощной.
Глаза защипало от слез. Выбежав в парк, альварра отыскала самое высокое дерево, заткнула за пояс мешающий шлейф и легко взобралась наверх. И только приникнув лбом к широкому стволу кряжистого дуба, ощутив на лице прохладное дуновение ветра, позволила себе разрыдаться. Слезы текли, не прекращаясь. Казалось, весь мир ополчился против нее, и она была бессильна что-нибудь с этим поделать.
* * *
— Кассиан, куда ты меня ведешь?
— Не доверяешь? — хитро улыбнулся молодой человек и покрепче сжал руку шестнадцатилетней Алессии, недавно представленной ко двору.
Как и Амельен, он был любителем всего нового, быстро увлекался, правда, так же быстро и остывал. Алессия являлась для д’Эсте ничем иным, как очередным трофеем. Чистой, не испорченной придворной жизнью девушкой. Кассиан посчитал себя вправе стать первым, кто толкнет это невинное создание на порочный путь.
Алессия покорно семенила за д’Эсте. Глаза ее были завязаны шелковым платком, поэтому ей ничего не оставалось, как довериться кавалеру, увлекающему ее все дальше от дворца.
Посчитав парк вполне подходящим для первого раза, Кассиан снял повязку, притянул Алессию к себе и начал целовать. Фрейлина поначалу растерялась, застигнутая врасплох дерзким поведением своего кавалера, но страстные, настойчивые ласки быстро вытеснили из головы остатки здравого смысла, которого там, скорее всего, никогда и не было.
Идиллию прервал шелест листьев. Молодой человек было подумал, что это вспорхнула с ветки птица, потревоженная появлением людей, но потом сообразил, что пичуги не умеют шмыгать носом и горестно вздыхать.