Директора такие слова очень успокаивали. Ух, как же ему становилось хорошо.
— Ладно, Хиро… — присел Владимир Владимирович на лавочку. — Жду до завтрашнего утра. И чтобы без фокусов, ясно?
— Разумеется, Владимир Владимирович. Никаких фокусов. Никакого ничего. Завтра утром будете принимать извинения и слова благодарности от семьи Чайковских.
— Надеюсь, Хиро. Надеюсь, — еле сдержал улыбку директор. Как же он хотел, чтобы «Завтра» наступило прямо сейчас.
Если бы на этом всё и закончилось, то директор даже мог бы лечь спать. Но это невозможно. Директор тоже должен был принимать участие в поиске Щелкунчика, раз пропал ученик из его школы. Всё-таки я был ответственен только за свой класс. А Владимир Владимирович — за всех детей княжеской школы магии.
Однако совсем не подумал, что я хоть и был всего лишь учителем, но пропал-то ученик именно из моего́ класса. А это значит, что Хиро Мацумото тоже должен искать своего ученика.
Скоро час ночи, а я «тусовался» с директором и родителями моих учеников в саду Чайковских. Мы решали, кто с кем будет осматривать тот или иной участок Петровки.
Среди родителей были и те, кто не относился к родителям моих учеников. Об этом я узнал чуточку позже, когда меня отправили в команду Владимира Владимировича… а если точнее, то я сам предложил разделиться на пары и взял себе в помощники директора.
Так вот, на «делёжке» были родители учеников старших классов. Видимо, знакомых у Чайковских хватало и за пределами первоклашек. Хотя это и логично. У моей мамы была одна знакомая, у которой сын на двадцать лет старше меня. Я с ним даже на «Вы», поскольку он был физруком в моей школе. Вот такая вот знатная хрень.
А вы, возможно, в самом начале моей истории подумали, что я решал вопросы с физруком и трудовиком с помощью водки. Но нет, не решал. Всё было куда страшнее, но, сука, гораздо интереснее. Однако о таком рассказывать не буду.
Лучше вернёмся к директору, который хотел узнать, почему я подмигнул ему, когда уговорил Александру Андреевну разделиться на пары и взял к себе именно его.
Мне хотелось помочь мужичку с перенапряжением. То есть я придумал, как мне избавить его от ненужных хлопот.
— Заметьте, Владимир Владимирович, все свалили искать Щелкунчика, то есть Петю Чайковского. И мы с Вами тоже отправимся его искать… якобы отправимся.
После дополнения с «якобы», директор ещё больше обрадовался.
— Продолжай, — уже не скрывал улыбку мужичок.
— Так как никто не найдёт Петьку, потому что не найдёт… поверьте мне…
— Верю.
— …я буду следить за родителями. Когда они вернуться расстроенные сюда, мы с Вами объявимся уже со Щелкунчиком.
— С Петей, так?
— Именно. Получится, что Вы́ найдёте его.
— Ты же говорил мне про немного другой план, разве нет?
— Да, Владимир Владимирович. Но в связи с тем, что мы разделились на пары, мне пришла в голову более гениальная идея. То есть такая идея, где Вы предстанете перед родителями Чайковского настоящим героем, а затраты будут минимальными. Вам всего лишь нужно поехать прямо сейчас домой и лечь спать. — Мне нужно было как-то спровадить директора, поэтому я придумывал идеи на ходу. — Под утро я к Вам приду со Щелкунчиком, и мы поедем к дому Чайковских. Вот там Вы и расскажете, как нашли его. Я поддержу Вас. В общем, все будут довольны. Ну а Вы… Вы станете героем.
— Прекрасно, Хиро! — похлопал в ладоши директор. — Вот так бы и сразу. Значит, я могу ехать домой и спать?
— Да. Можете ехать и спать. И спите очень хорошо, чтобы утром были силы выслушать сотни тонн благодарностей от семьи Чайковских и от других родителей, которые узнают, что Петька теперь не грызёт мебель.
— Ну, Хиро, ну молодчина!
— Спасибо, Владимир Владимирович, — улыбнулся я и поклонился. — Ну всё, Вам пора. Мне тоже ещё нужно сбе́гать за Щелкунчиком.
— А где он, если не секрет?
— Секрет, Владимир Владимирович. Раскрою его завтра, когда всё закончится. И да, это и было то самое, про что я говорил.
— Что ты имеешь в виду?
— Я про то, что Щелкунчика, то бишь нашего Петьку проучил. Теперь он не будет грызть деревья и разбивать Вашу машину.
На этом я и закончил с директором.
Сразу же поспешил к детишкам, которые заждались своего учителя возле дуба.
***
— Ну и чего ты так долго?! — пошло детское негодование от всех одиннадцати сорванцов.
— Ты что, держишь нас за безруких? — начал Химик. — Да я сбежал из дому раньше, чем родители поехали обратно к Чайковским.
— И я, — поддержал Гоголян. — Как только мама уложила меня спать и закрыла дверь, я сразу же оделся и свалил через окно…
— Наделся, — поправил уже я.
— В данном случае Гоголян всё правильно сказал, — снова встрял Пушкин. — А вот ты — нет.
— Да идите вы лесом со своими надел, одел…
— Так ты сам начал!
— Саня, угомонись! Я понял!.. Понял. Не надо продолжать. У нас и так времени осталось немного.
— Доброй ночи, господа! — подключился с поклоном Кот.
— О, Скотт! Ты как раз мне и нужен. Можешь одолжить волшебный клубок, потому что мы снова потеряли Щелкунчика?
— Боюсь, на этот раз всё гораздо сложнее, Хиро.
— Что ты имеешь в виду?! — скрестил руки Пушкин. — Говори!.. или я… я…
— Он знает, что это ты ему цепь испоганил, — перебил я.
— Отрави́л! — эмоционально поправил Кот. — Не хочу помогать тем, кто отравой поливает мою златую цепь. — И Скотт отвернулся, тоже скрестив руки.
Я посмотрел на Пушку, на его руки. Глазами «попросил» встать прямо, сделать более мягкое лицо и попросить прощения у Кота.
Пушкин не стал перечить, что не только порадовало меня, но и облегчило весь процесс.
Мальчишка «отчаянно» выдохнул и сказал:
— Ладно, Скотт, прости. Я больше так не буду. Ты можешь помочь нам с поисками нашего друга?
— Могу, — снова активировался Кот. Видимо, он не так часто принимал извинения. — Но есть большая проблема. Как я уже говорил, всё гораздо сложнее.
— Ты это о чём?
— Хиро, твоего ученика похитил Леший.
— Леший?! Такой старикан с бородой?! — Я сразу вспомнил, что здесь он может выглядеть совсем не так, как я представлял его себе в своём мире. — То есть… как он выглядит?.. и где Щелкунчик?
— Клубок всё расскажет. Честно, я и сам уже спросил у Клубка. Но пусть расскажет он. Знаю только, что у вас, ребята, большие проблемы, — посмотрел Кот на нас всех. — Вы сильно разозлили Лешего своим походом на запретное озеро. И ладно бы вы плавали и не шумели. Но вы же начали шалить. Шумели… грызли кусты.
— Мы не грызли! — снова на эмоциях начал Пушкин. — Этим занимался Щелкунчик!
— Поэтому Чайковского и похитили.
— А… ну да. — И Пушкин заткнулся.
— А этого лешего… его, вообще, как зовут? — поинтересовался я.
— Так и зовут. То есть лешего и зовут Лешим. — Кот зевнул. — Ладно, Хиро, у меня ещё полно ночных задач. Даю тебе волшебный клубок снова. Но правила те же — как только найдёшь Чайковского, Клубок должен отправиться домой. Все подробности расскажет мой шерстяной друг. — И Скотт бросил волшебного всезнайку на траву.
Клубок ожил.
Кот учёный нырнул в свой дубовый телепорт, а мы уставились на проводника.
— Привет, друзья! — обрадовался шерстяной кругляш, что кому-то нужна его помощь. — Вы готовы отправиться на поиски Щелкунчика?
— Да! — обрадовались дети не меньше.
— Сперва нам нужно решить: как вы покинете Петровку?
Несмотря на спокойное «душевное» состояние волшебного клубка, лично я почувствовал лёгкий дискомфорт.
Наобещал всего-всего и детям, и взрослым, и самому себе, а в итоге должен с детьми свалить из Петровки. И конечно, единственный вариант — это надеть маски и перелезть через забор с плющом.
— Постой, постой, Клубок. Ты сказал: за пределами Петровки? — нервно уточнил я.