В Литве великий князь Сигизмунд 20 марта 1440 г. пал жертвой заговора литовской знати. После короткого периода непосредственного правления польского короля Владислава III новым великим князем был поставлен 29 июня 1440 г. тринадцатилетний брат польского короля Казимир. Власть фактически находилась в руках знатных магнатов, и на протяжении многих лет в Литве не прекращались внутренние междоусобицы[1221]. Десять дней спустя после убийства Сигизмунда в Смоленске простой народ, «черные люди», изгнал воеводу[1222], поставленного Сигизмундом, Андрея Саковича и стоявших на его стороне бояр. Новым воеводой восставшие сразу же поставили князя Андрея Дмитриевича Дорогобужского. Однако еще в том же году они призвали к себе на княжение князя Юрия Лингвеиневича[1223]. Недолгое правление тверского удельного князя в Смоленске[1224] является еще одним указанием на аитилитовский поворот в тверской политике около 1440 г. Источники не дают оснований для заключения, преследовал ли при этом Борис Александрович цели, схожие с целями первой половины тридцатых годов, а именно — способствовать образованию на западе независимого от Польши, союзного с Тверью литовско-западнорусского государства, может быть, со Смоленском во главе.
Конфронтации с Литвой соответствовало сближение с Москвой. Когда Василий II в 1441 г. предпринял поход против Великого Новгорода, чтобы вновь поставить торговый город под свой контроль, ему помогало войско великого княжества Тверского[1225]. Возможно, между Василием и Борисом в это время существовало негласное соглашение, в соответствии с которым Великий Новгород относился к московской сфере влияния, в то время как Тверь переняла на себя обеспечение безопасности северо-западной Руси в Пскове[1226].
Когда осенью 1441 г.[1227], или весной 1442 г.[1228] в Москве возобновилась династическая война, Василию II все же пришлось обходиться без тверской поддержки. Новый противник Москвы Дмитрии Шемяка отказался выплачивать дань и по этой причине подвергся нападению со стороны великого князя московского. Между сентябрем 1441 г. и концом февраля 1443 г. Василий II заключил с князем Дмитрием Галицким (Шемяка был вторым сыном Юрия Дмитриевича) новое соглашение[1229]. Тем самым конфликт был внешне улажен; стоит, однако, отметить, что новые столкновения начались довольно скоро после его урегулирования. По мнению Д. Алефа, Дмитрий Шемяка выполнял свои обязательства по отношению к Василию II до середины 1445 г.[1230], что подтверждается дошедшими до нас источниками. Таким образом, пограничная война против Новгорода, начатая Борисом Александровичем в 1443/1444 г., не может быть объяснена тем, что Тверь
«могла на некоторое время выдвинуться только в разгар борьбы между Василием II и Шемякои.»[1231]
Осенью 1443 г.[1232] тверские войска под предводительством князя Андрея Дмитриевича Дорогобужского опустошили двадцать пять волостей к северу от границы между Новгородом и Тверью. К затронутым нападением местностям и территориям относились Бежецкий Верх, Заборовье[1233] и все новоторжские волости[1234]. Ни Новгород, ни Москва не прореагировали на это нападение. Городская республика находилась в это время в стесненном положении из-за нападения орденских рыцарей на новгородскую пограничную крепость Ям и из-за требования великого князя литовского Казимира принять в Новгороде его наместника; Москва же была отвлечена походом татарского царевича Мустафы, шедшего на Рязань[1235].
Зимой 1444/1445 г. войска великого князя тверского вновь пошли походом на близлежащие новгородские области. Волости Бежецкого Верха и Торжка были разграблены, Торжок захвачен тверичами[1236]. Этой зимой новгородские послы старались добиться заключения мира с Орденом, и Новгород вновь не продемонстрировал никакой ощутимой реакции на тверское нападение[1237]. Василин II при поддержке Дмитрия Шемяки предпринял этой зимой поход против хана Улу-Мухаммеда; он также не воспротивился акциям великого князя тверского[1238].
Примерно полгода спустя Василий II вторично оказался перед перспективой военной конфронтации с татарским войском Улу-Мухаммеда. Не говоря уже о Борисе Тверском, который и в предшествующие годы держался в стороне от московских столкновений с татарами, на этот раз Василию не оказал поддержки и Дмитрий Шемяка. В битве под Суздалем, превратившейся для слабого войска Василия II в военную катастрофу, великий князь московский попал в руки хана. Это случилось 7 июля 1445 г[1239].
1224
В западной Руси продолжали внимательно следить за действиями Андрея Дмитриевича и после его правления в Смоленске: только в западнорусской Супрасльской летописи упоминается о том, что он возглавлял тверское войско, выступившее в 1444 г. против Великого Новгорода. См.: ПСРЛ 35. С. 60 (6952 г).
1225
ПСРЛ 15. Стб. 491 (6948 г.): Н1Л мл. изв. С. 421 (6949 г.): ПЛ II (ПЗЛ). С. 134 (6949 г.); ПСРЛ 25. С. 262 (6949 г.); все эти летописи не содержат никаких указаний на участие Твери в этом походе. См. также: Бернадский В Н. Новгород и Новгородская земля в XV веке… С. 248.
1226
На основании дошедших до нас крайне обрывочных сведений здесь можно лишь выдвинуть гипотезу, которая может послужить предметом дискуссии. Если она верна, то следует добавить, что тверское влияние в Пскове возрастало сравнительно недолго. В 1442 г. в Пскове упоминается князь Александр Феодорович, причем упоминается он без предшествующего сообщения о смещении «тверского» князя Александра Ивановича. Может быть, мы имеем здесь дело с простой опиской. В том же году (1442) умер «князь Александр» в Пскове, а в следующем сентябрьском году из Москвы в Псков прибыл князь Александр Васильевич. См.: ПЛ II (ПЗЛ). С. 135 (6950 г., 6951 г.).
1229
ДДГ. № 38. С. 107 и след.; О датировке см.: Зимин А. А. О хронологии духовных и договорных грамот… С. 303 и след.
1232
Н1Л мл. изв. С. 424; ПСРЛ 16. Стб. 185: ПСРЛ 12. С. 61. Две последние летописи датируют это нападение 6952 г., причем записи под этим годом начинаются с сентябрьских или вообще осенних событий. Таким образом, известие датируется в сентябрьском стиле. То же следует отнести и к Супрасльской летописи: ПСРЛ 35. С. 60. Хотя в известии под 6952 г. и нет отправных точек для датировки, однако последующие известия под 6953 г. и 6954 г. сходны по содержанию с соответствующими сообщениями ПСРЛ 25. Вне всяких сомнений, датировки ПСРЛ 25 даны здесь в сентябрьском стиле, как это демонстрирует П. Ниче при переводе дат в современном летоисчислении в немецком издании: Nische Р Aulstieg Moskaus… Bd. II. S. 62 sq. Четвертая новгородская летопись (ПСРЛ 4. С. 123 и след.), в которой все сообщения о тверских нападениях на новгородские земли сдвинуты на год назад (6953–6956 гг. вместо 6952–6955 гг.), дает такое же отклонение в хронологии и применительно к московским событиям.
1233
Заборовье — село в 38 верстах от Твери.* См.: АСЭИ. Т. 3. С. 596.
*В действительности в летописи речь идет о Заборовской волости, располагавшейся в 50 км к северо-западу от Торжке. (Прим. ред.)