Новгородские летописи сообщают, что Борис Александрович был в союзе с заговорщиками и нес свою долю ответственности за ослепление Василия[1244].Московский свод конца XV в. рассказывает, что перед нападением в Троицком монастыре Дмитрий Шемяка сообщил великому князю тверскому об обещаниях Василия хану взамен своего освобождения передать ему власть над Москвой «и на всех градах Русских и на наших отчинах», т. е. над уделами Дмитрия и Ивана Можайского. Сам Василий якобы намеревался удовлетвориться Тверью. Поэтому Борис, как сказано далее, из опасения за свои владения стал сообщником заговорщиков[1245]. В других летописях (и при этом далеко не в одном пристрастном Тверском сборнике), напротив, невозможно найти ни малейшего указания на участие Твери в заговоре против Василия II[1246].
Большинство историков до сих пор следовало новгородской или московской версии событий[1247]. Сомнения на сей счет, однако, высказывал уже В. С. Борзаковский. Он указывал при этом в первую очередь на то, что вслед за описанными событиями в Москве Борис Александрович однозначно встал на сторону Василия[1248]. В. В. Мавродин вообще не сомневается в том, что Тверь поддерживала Василия II[1249]. А. В. Экземплярский отмечает в своем двухтомном труде свойственную источникам противоречивость и следует то одной, то другой версии[1250].
Мы согласны со скептической оценкой В. С. Борзаковским упомянутых летописных известий; действительно, великий князь тверской после ослепления Василия II на протяжении 1446 г. перешел от нейтральной позиции к враждебной по отношению к Дмитрию Шемяке политике. Поводом к этому повороту явно стали успешные контакты Шемяки с Великим Новгородом[1251].
Вскоре после своего вокняжения в Москве (середина февраля 1446 г.) Дмитрий Шемяка отправил послов в Новгород. Новгородцы со своей стороны поручили двум своим посадникам отправиться к Дмитрию. В Твери, однако, задерживали это посольство на протяжении четырех месяцев, прежде чем послам разрешили ехать дальше в Москву[1252]. Контакты между новгородцами и новым великим князем московским тревожили Тверь. Правление Шемяки пока еще было относительно спокойным. Внешних врагов у него не было, и теперь он собирался вдобавок к московскому приобрести еще и новгородское княжение. Очевидно, что новгородцы рассчитывали получить от Шемяки защиту от Твери. С их точки зрения, лучше было принять князем правителя географически удаленной Москвы, чем великого князя тверского. Поэтому договор между Великим Новгородом и Тверью не был заключен ни в течение четырехмесячного пребывания новгородского посольства в Твери, ни на протяжении всего 1446 г.[1253] Когда послы были наконец отпущены, с начала лета 1446 г. отношения между Новгородом и Тверью находились в подвешенном состоянии. Твери следовало опасаться враждебности со стороны Новгорода и Москвы. И в Москве неопределенность была не меньшей, поскольку Дмитрий Шемяка все более терял опору среди бояр и служилых людей.
Из-за насильственной задержки новгородского посольства в Твери Шемяка не смог укрепить свои позиции Дж. Алеф точно обозначает это происшествие как «косвенный выпад против Шемяки»[1254]. Сторонники Василия явно поняли акцию великого князя тверского схожим образом. Большое количество людей из свиты лишенного власти и ослепленного великого князя договорились освободить Василия из его угличского заточения. Заговорщики собирались съехаться с разных сторон к Угличу на Петров день, 29 июня, чтобы осуществить переворот. Их план, однако, открылся, и многие после этого не отважились ехать в Углич. Хотя остальные заговорщики и смогли разбить один из посланных Дмитрием Шемякой отрядов[1255], освобождение Василия оказалось теперь невозможным, и участникам заговора пришлось позаботиться о собственной безопасности. Об их скитаниях по Руси рассказывает Ермолинская летопись:
«…и поидоша из Мурома к Молозе, а из Мологи по Заволжью[1256], по Тферьскому рубежу и Литовьскому, а пограбили много воотчины Шемякины.»[1257]
1244
ПСРЛ 4 (Н4Л). С. 125 и след. (6955 г.): ПСРЛ 16. Стб. 189 (6954 г); ПСРЛ 30 (Н2Л). С. 171 (ошибочно датировано под 7954 г.).
1245
ПСРЛ 25. С. 264 (6954 г.); см. также: ПСРЛ 12. С. 67 (6954 г.): ПСРЛ 18. С. 196 (6954 г).
1246
ПСРЛ 15. Стб. 492 (6953 г.): ПСРЛ 20. 1 (Львовская летопись). С. 259. и след. (6954 г.): ПЛ 1 (ПIЛ). С. 47 и след. (6954 г.); ПЛ II (ПЗЛ). С. 136 и след. (6954 г).
1247
Соловьев С. М. Указ. соч. Кн. 2. С. 421. Пресняков А. Е. Укав. СОЧ. С. 400; Vernadsky G. Op. CÎt. P. 321 sq.; Очерни истории СССР периода феодализма… Ч. II. С. 263; Черепнин Л. В. Образование… С. 791 и след.
1250
Экземплярский А. В. Указ. соч. T. 1. С. 171 (автор подтверждает факт соучастия великого князя тверского, правда, сопровождая в ту констатацию оговорками при ссылках на дальнейший ход событий). Так же высказывается по этому вопросу и В. С. Борзаковский. В другом месте своей работы А. В. Экземплярский, напротив, высказывается об участии Бориса Александровича в заговоре отрицательно. См.: Экземплярский А. В. Указ. соч. Т. 2. С. 509.
1251
См. Alef G. Muscovite Civil War… P. 279 sq. Высказываясь Против участия Твери в заговоре против Василия II. Дж. Алеф использует в качестве аргумента еще и то обстоятельство, что, оказывая поддержку Дмитрию Шемяке. Борис Александрович провоцировал бы и возникновение оппозиции со стороны тверских удельных князей.
1252
ПСРЛ 4 (Н4Л). С. 126 (6955 г.); ПСРЛ 16. Стб. 190 (6954 г.) Если исходить из того, что Дмитрий Шемяка установил эти контакты сразу же после своего вокняжения, то получается, что новгородских послов удерживали в Твери по меньшей мере до середины мая 1446 г.
1253
Л. В Черепнин увязывает новгородский проект договора (ГВНнП. № 20) с четырех месячным пребыванием новгородского посольства в Твери. См.: Черепнин Л. В. Образование… С. 795 и след. Все же эту грамоту следует датировать зимой 1446/47 г. См.: Зимин А. А. О хронологии договорных грамот Великого Новгорода… С. 323. Тем самым ее приходится интерпретировать с учетом кардинального изменения политической ситуации: см.: С. 304 и след. Кроме того, в ГВНнП № 20. С. 38 упомянут новгородский посол Павел Федорович. Задержанных же в 1446 г. в Твери послов звали Федор Яковлевич и Василий Степанович.