«господние нашего, великого князя всея Руси, Василия Васильевича и сына его великого князя всея Руси Ивана Васильевича»[1489].
С другой стороны, этому признанию московских притязаний на господство над «всею Русью», которое имело далеко идущие последствия и, вероятно, стало роковым для Твери, противостоят факты, свидетельствующие об обособленной позиции тверского епископа по отношению к все возрастающему политическому влиянию Москвы на митрополию. По всей видимости, Геннадий продолжал линию своих предшественников: он не присутствовал на поставлении преемника Ионы Феодосия, ограничившись составлением грамоты, подтверждающей его согласие с этим актом. Точно так же поступил и архиепископ новгородский[1490]. Повторилась подобная ситуация и в 1464 г. при поставлении преемника Феодосия Филиппа: «неких ради нужд» Геннадий и его новгородский коллега не поехали в Москву[1491]. В 1473 г. эти два иерарха в третий раз не присутствовали при поставлении митрополита[1492]. Как согласовать реальное поведение Геннадия с характеристикой великих князей московских в его послании к Феодосию? Возможно, что цитированное место из послания представляет собой позднюю интерполяцию. Сохранившийся список происходит из Великих Миней Четьих митрополита Макария, собрания церковно-религиозных писаний, составленного около середины XVI в. Если исходить из того, что титулование Василия II и Ивана III «великими князьями всея Руси» отсутствовало в оригинале документа, то все начинает говорить против представления о Геннадии как о поборнике промосковской политики. Тогда смещение Моисея можно понимать двояко: либо его мотивация имела «внутренний» характер и была связана со стремлением тверских бояр устранить своего конкурента, либо это смещение следует истолковывать как «жертву», принесенную для завоевания московского благоволения. Можно предполагать, что подобной же жертвой было и возвращение ржевской территории Москве. После смерти Василия II 27 марта 1462 г. Ржева вместе с Волоком Ламским и Рузой перешла по наследству к одному из его младших сыновей Борису Васильевичу[1493]. Новый великий князь московский Иван III вскоре после своего вокняжения заключил договор со своим малолетним деверем Михаилом Борисовичем[1494], возобновлявший соглашения их отцов, заключенные в 1454–1456 гг. Иван III и Михаил Борисович фигурировали в этом договоре как равноправные «братья»[1495]. Если исходить из текста этого соглашения, то московскому правителю было еще очень далеко до признания его Тверью в качестве «великого князя всея Руси».
Иван III приступил к завершению «собирания русских земель» с разумной осторожностью[1496]. Эта особенность политики Ивана и политика тверских бояр, явно ориентированная на компромисс и умиротворение Москвы, были причиной того, что Михаил Борисович еще на протяжении двух десятилетий смог беспрепятственно править в Твери, прежде чем стал намечаться финал тверской политической независимости.
2. Отъезд тверских удельных князей и бояр в Москву: внутреннее разложение власти Великого князя Тверского
Первым из тверских удельных князей, перешедших в московский лагерь, стал Даниил Дмитриевич Холмский. Брат Даниила, Михаил Дмитриевич, обозначен в договоре между Иваном III и Михаилом Борисовичем как «младший брат» великого князя тверского. Выделенный таким образом Михаил Дмитриевич сохранял верность великому князю тверскому вплоть до самого плачевного конца; Даниил же, по всей видимости, поступил на московскую службу уже в 1460-х гг. В конце 1467 г. и весной 1469 г. он действовал в качестве воеводы, приняв участие в московских походах против Казани[1497], а в 1471 г. он был воеводой московского правителя во время войны с Великим Новгородом[1498]. В 1473/1474 г. московский боярин Иван Никитич Воронцов подписал поручительство за Даниила Холмского. Воронцов обязался выплатить великому князю московскому 250 рублей в случае «отъезда и измены» тверского удельного князя[1499]. Эта сумма, однако, не понадобилась; Даниил остался вереи Москве.
1494
Иван III, как уже упоминалось, был женат на тверской княжне Марии Борисовне, сестре Михаила Борисовича по отцу.
1495
ДДГ. № 63. С. 201 и след, (датировка: 27.03.1462 г. — 13.09.1464 г.). Иван Юрьевич Зубцовский, обойденный в 1425 г. племянник Бориса Александровича, первый раз возглавляет список «младших братьев» великого князя тверского в: ДДГ. № 63. Было ли это своего рода «утешением» для Ивана Юрьевича, до которого во второй раз не дошла очередь княжить, на сей раз из-за верности тверских бояр и гарантий, выданных Михаилу Борисовичу Иваном III?
1497
ПСРЛ 5 (С1Л). C. 274 и след. (6976 г., 6977 г.). В: ПСРЛ 8. С. 157 (6978 г.) упомянут лишь второй поход, сдвинутый при этом на год позже. Ср. также: Alef G. Erlôschen des Abzugsrechts… S. 39.