Глава III
Подъем Тверского княжества во второй половине XIII века
1. Тверское княжество при Ярославе Ярославиче (1247–1271 гг.)
В первые годы после своего вокняжения в Тверском уделе Ярослав Ярославич не фигурирует в летописях[195]. В это время в Суздальской Руси происходит смена правителей: в конце 1240-х гг. старшие братья Ярослава — Андрей Ярославич Суздальский и Александр Невский вытесняют своего дядю Святослава, князя переяславского и новгородского, с великокняжеского престола. Из поездки в Каракорум Андрей и Александр вернулись, разделив владения, связанные с титулом великого князя. Андрей получил от великого хана владимирское княжение, Александр же — «Киев и всю русскую землю», т. е. Русь в узком смысле этого слова. Киевскую область[196]. Александр, явно обделенный при этом размежевании с Андреем, не поехал в разоренную и опустошенную Киевскую Русь, а, приехав из Орды, вновь вернулся в Новгород[197]. В 1251 г. Александр воспользовался восшествием на престол нового великого хана Мунке (Менгу), чтобы изменить соотношение сил на Руси в свою пользу. Александр был единственным из русских князей, кто поехал к татарам[198]; на следующий год он вернулся в Суздальскую землю, наделенный «старейшинством» над всеми своими братьями[199]. В том же 1252 г. татарское войско выступило против Андрея Ярославича, чтобы выполнить решение хана[200]. О победе татар Лаврентьевская летопись сообщает следующее:
«Татарове же рассунушася по земли, и княгиню Ярославлю яша и дети изымаша, и воеводу Жидослава ту убиша, и княгиню убиша и дети Ярославли в полон послаша, и люди бесчисла поведоша до конь, и скота, и много зла створше отидоша»[201].
В этой летописи не упомянуто о захвате татарами Переяславля, неподалеку от которого состоялась битва между ними и войском Андрея. Дошедшее до нас в Софийской первой летописи подробное сообщение о битве под Переяславлем, напротив, умалчивает о судьбе семьи первого тверского князя[202]. В более поздних летописных сводах вся эта информация соединялась, однако, таким образом, что между обоими событиями возникала смысловая связь:
«…а тогда безбожнии Татарове плениша град Переяславль и княгиню Ярославлю еша и дети изымаша и убиша ту воеводу Жидослава и княгиню убиша, а дети Ярославли в полон поведоша…»[203].
Взаимная увязка двух различных сообщений в поздней летописной традиции объясняет, почему среди историков утвердилось мнение о том, что Ярослав был союзником Андрея[204] и оба они совместно владели Переяславлем или же Ярослав Ярославич добился переяславского княжения[205]. Вопреки этому мнению следует констатировать, что семья Ярослава была захвачена отрядами татар, напавшими на расположенное к западу от Переяславля Тверское княжество. Поскольку летописные сообщения 1252 г. не приписывают Ярославу никакой активной роли в событиях, надо думать, что княжеская семья и ее вооруженная охрана пали жертвой грабительского набега татар, последовавшего за победой при Переяславле.
После этих событий первоочередной целью Ярослава должно было стать освобождение детей. В иных случаях летописи рассказывают о выкупах княжеских детей, содержащихся в Орде в качестве заложников[206].Применительно к детям Ярослава речь об этом не идет. Однако его сыновья Святослав и Михаил в 1260-е гг. фигурируют на политической сцене. В 1271 г. Святослав наследует своему отцу тверское княжение. Таким образом, Ярославу Ярославичу как-то удалось освободить своих детей. Если татары, как можно предположить, потребовали выкуп, Ярославу понадобилось в короткий срок собрать значительные средства. Это могло бы объяснить его действия в последующие годы, которые трудно понять иначе: зимой 1253/54 г. он в большой спешке отправляется в Псков и садится там княжить, а в начале 1255 г. он появляется вместе со своими боярами в Ладоге, население которой оказывает ему торжественный прием[207]. Примерно в это время заключают между собой союз литовцы и Ливонский рыцарский орден, соседи северо-западной Руси, до сих пор находившиеся во враждебных отношениях друг с Другом. Хотя союз этот в конце концов оказался неэффективным[208], он должен был доставить русским серьезное беспокойство. Вероятно, в столь критической ситуации новгородцы решили посадить в некоторых своих слабо защищенных «пригородах» чужих князей или бояр, получивших для осуществления военных оборонительных мероприятий определенные сборы (кормления)[209]. Ярослав при этом изыскивал возможность удовлетворения своей потребности в деньгах. То, что к бегству из Твери[210] его мог принудить великий князь, не подтверждается ни одним источником: эта гипотеза основывается лишь на другом и уже отвергнутом предположении о том, что Ярослав как союзник Андрея Суздальского в 1252 г. был противником Александра Невского.
195
Впрочем, В. С. Борзаковский, не формулируя окончательного вывода, пересказывает сообщение источника, которое, по его мнению, может говорить о занятии Ярославом киевского стола около 1250 г. (Борзаковский В. С. Указ. соч. С. 241 и след.). Ипатьевская летопись (ПСРЛ 2. Стб. 806) под 6758 г., сообщает, что князь Даниил Галицкий на пути в Орду останавливался в Киеве, где «обдержащоу… Ярославоу бояриномъ своими Енковичемь Дмитромъ». Имеется ли здесь в виду умерший 30 сентября 1246 г. в Каракоруме Ярослав Всеволодович или же его сын Ярослав Ярославич? Этот вопрос тем более следует поставить, потому что указания на годы, когда произошли те или иные события, были добавлены в Ипатьевскую летопись позже, и ее даты могут отклоняться от подлинных на срок вплоть до четырех лет. См.: Stokl G. Das Fürstentum Galizien. Wolhynien // Handbuch der Geschichte Russlands… Bd. 1/1. S. 489. Anm. t4. В целом наиболее вероятно, что спорное известие подразумевает Ярослава Всеволодовича. В связи с этим следует указать на уже упоминавшуюся передачу Киева Александру Невскому (1249/50 г.), осуществленную в рамках раздела великого княжения; великий князь Ярослав Всеволодович, отец Александра, без всяких сомнений владел Киевом.
Короткое правление в Киеве Ярослава Ярославича якобы имевшее место сразу после получения Александром Невским великокняжеского ярлыка (см. об этом: История Украинской ССР в двух томах. Киев, 1969. T. I. С. 102.)а никак не подтверждается источниками, причем неясно, правил ли Ярослав в Киеве, по мнению авторов цитированной работы, по согласию с Александром или в качестве его противника. По всей видимости, авторы «Исторни Украинской ССР…» опираются в своих выводах на уже изложенные выше факты, но не принимают во внимание проблематичность их датировок.
Следует, наконец, указать и на ошибку Г. Штекля (Stôkl G. Fürstentum… S. 513, 518 Anm 8.): вместо «Михаил Всеволодович Тверской» в цитированной работе этого автора следует читать «Михаил Всеволодович Черниговский».
196
ПСРЛ 1. Стб. 472 (6757 г.); ср. далее подробный анализ летописных известий об изгнании великого князя Святослава: Fennell J. L. l. The Struggle for Power in North.East Russia 1246–9. An Investigation of the Sources// Oxford Slavonic Papers. N. S Vol. VII (1974), P. 112–121.
198
Из московского свода конца XV в., составленного, таким образом, сравнительно поздно, следует, что Александр Невский ездил к сыну Батыя Сартаку, замещавшему отца в управлении Золотой Ордой, в то время как Батый сосредоточился на политической борьбе с новым великим ханом Мунке. Благодаря этому внутреннему конфликту между татарами Александру удалось изменить в свою пользу решение о выдаче великокняжеского ярлыка, принятое в 1249/50 г. в Каракоруме.
200
В отличие от Александра, Андрей вел (по крайней мере потенциально) антитатарскую политику: см.: Каргалов В. В. Указ. соч. С. 140 и след.
202
Ср.: ПСРЛ 5 (CIЛ). С. 186 и след. (6759 г.). О значении этого известия как наиболее подробно излагающего события 1252 г. см.: Fennell J. L. I. Andrej Jaroslavic and the Struggle for Power in 1252 // Russia mediaevalis. 1973. Vol. I. P. 49–63.
205
Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М., 1960. Кн. II (тт. 3–4). С. 157, 334. Прим. 300; Борзаковский В. С. Указ. соч. С. 71; Пашуто В. Т. Героическая борьба русского народа за независимость (XIII век), М., 1956. С. 210 и след.; Stokl G. Russische Geschichte… S. 131.
207
H1Л ст. изв. С. 80 (6761 г.); ПСРЛ 1. Стб. 473 и след. Согласно Н. Г. Бережкову, оба известия датируются в мартовском стиле и относятся таким образом к двум следующим друг за другом зимам (Бережков Н. Г. Указ. соч. С. 89, 91, 263.).
208
Ср. здесь; Wilinbachow W. В. Rus a niemiecbi podbôj Inflant. Cz. Il // Zapiski historyzne. Torun, 1972 T. 37. S. 14 sq.
209
От более позднего времени известны многочисленные «кормления» на новгородских землях. Ср. также Данилова Л. В. Очерки по истории землевладения и хозяйства в Новгородской земле в XIV–XV вв. М., 1955. С. 45; Goehrke С. Gross.Novgorod… S. 453.