Из этих двух сводов более ранним является Рогожский летописец. Согласно Я. С. Лурье, эта выдержка из общерусского свода при преобладании тверских сведений[12] текстологически подразделяется на четыре основные части. Первая часть доходит до 6796 г. по древнерусскому летоисчислению[13] (1288/89 гг.) и сводит воедино некие новгородский и суздальский оригиналы. Вторая часть (6796–6835 или 1288/89–1327/28) отражает соединение тверской летописи и в основном соответствует параллельному тексту Тверского сборника. Часть третья (6836–6882, или 1328/29–1374/73) объединяет элементы одной из московских летописей. Симеоновской (ПСРЛ 18), с тверским летописным материалом. Четвертая часть в основном идентична Симеоновской летописи (6883–6920 нлн 1375/76–1412/13)[14].
Исходный список Тверского сборника был составлен в 7042 г. (сентябрьский год 1533/34) человеком, происходящим, по его собственному признанию, из села в Ростовской земле[15]. Этот составитель (русс.: сводчик) в свою очередь соединил два более древних свода, которые уже и сами по себе были компиляциями. Первая из этих двух летописей доведена до 6763 г. (мартовский год 1255/56)[16]. После этого ПСРЛ 15, возвращаясь назад, вновь начинает изложение событий с сентября 6755 г. (1247 г.)[17]. Эта, вторая, часть Тверского сборника заканчивается под 7007 г. (сентябрьский год 1498/99). Она отражает в основном исходные тверские оригиналы. Показательно, что этот второй «частичный свод» начинается с года, когда Тверь стала самостоятельным удельным княжеством, — 1247.
Я. С. Лурье, один из лучших знатоков русского летописания в эпоху монгольского ига и раннего московского царства, в одной из своих первых публикации говорил о том, что «грандиозная ревизия местных летописцев, произведенная в XVI в. в Москве, выбрасывала все сведения, неугодные для центральной власти»[18]. Впрочем, в том же месте сам Я. С. Лурье делает оговорку, указывая на сохранившиеся тверские источники. Более того, сам исследователь подчас сталкивается в великокняжеском летописании Москвы С отдельными известиями или целыми фрагментами, явно выражающими антимосковские тенденции, тверское происхождение которых очевидно. Хорошим примером является здесь повесть об убийстве в Орде тверского князя Михаила Яроелавича в 1318 г. (свершившемся не без московского содействия) в московском «своде конца XV в.»[19] Действительно, все дошедшие до нас своды содержат тверские известия или, по меньшей мере, относящуюся к Твери информацию. Помимо томов ПСРЛ, этн источники частично опубликованы отдельными изданиями[20] или же, если речь идет о фрагментах и небольших летописях, — в соответствующей научной периодике[21].
Истоки местного тверского летописания. Среди исследователей не существует единого мнения относительно начала местного летописания в Твери. А. А. Шахматов[22] и вслед за ним целый ряд других авторов[23] в качестве начальной даты преемственного летописания в Твери устанавливают 6793 г. (мартовский год 1285/86)[24]. С этого года в Рогожском летописце и Тверском сборнике, как и в других летописях, начинают ощущаться следы тверских известий, первым из которых было сообщение о строительстве храма Спаса в Твери, ставшего тверским кафедральным собором. М. Д. Приселков не согласен расценивать это как доказательство существования летописания в собственном смысле слова. Он истолковывает тверские известия конца XIII — начала XIV вв. как «семейные записи», которые, «весьма вероятно», восходят к «семейному летописцу», созданному самим тверским князем Михаилом Ярославичем (ок. 1285–1318 гг.)[25]. Прочие сообщения М. Д. Приселков рассматривает как разрозненные записи, возникшие по поводу различных церковных событий. Эти возражения, принимаемые также и Я. С. Лурье, основываются на том, что тверские сообщения сравнительно поздно приобретают полные датировки. Как подчеркивает Я. С. Лурье, первые погодные записи с обозначением месяцев и дней появляются в Рогожском летописце и Тверском сборнике под 6797, 6820 и 6823 гг., причем первые два сообщения имеют отношение к тверским епископам[26]. В связи с этими возражениями встает вопрос, не слишком ли формальными являются критерии, положенные в их основу, и не следует ли здесь обратить внимание на то, сколь пострадало от причиненных татарами опустошений русское летописание (зимний поход 1237/38 г. на северо-восточную Русь)[27], и сколь еще далеки от обстоятельности, присущей, к примеру, известиям XV в., русские летописи конца XIII столетия. Кроме этого, уже А. Н. Насоиов в своем основополагающем исследовании тверского летописания смог показать, что в отдельных случаях тверские известия конца XIII — начала XIV вв. присутствуют в более полном виде не в Рогожском летописце и Тверском сборнике, а в иных сводах. Сравнивая обе названные летописи с Лаврентьевской или же Симеоновской летописями, А. Н. Насонов приходит к заключению, что в основе как Рогожского летописца, так и Тверского сборника лежит сокращенный тверской свод, созданный в середине XV в.[28] Хотя предположение А. Н. Насонова об общей «основе» двух этих летописей в соответствии с современными представлениями и не может быть принято (о чем более подробно будет сказано далее), очевидно все же, что и и одни из дошедших до нас сводов не представляет тверское летописание полностью. Сокращения, принятые во всех источниках, вполне могут снять вопрос о некоторых недостающих, согласно Я. С. Лурье и М. Д. Приселкову, датировках. В пользу тезиса А. А. Шахматова, А. Н. Насонова и других о начале местного тверского летописания с сообщения о строительстве храма Спаса в мартовском году 1285/86 говорит, впрочем, и аналогичная взаимосвязь в Пскове: Х.-Й. Грабмюллер убедительно показал, что существует связь между восстановлением псковской церкви Троицы и развитием местного псковского летописания[29]. Но в Твери составлялись отдельные записи и до того, как с 1285/86 г. известия по тверской истории становятся все более многочисленными и связными. Помимо известий о первом тверском князе Ярославе Ярославиче (1247–1271, с 1264 г. — также великий князь владимирский и князь новгородский), которые могут восходить к владимирскому или же, как полагает М. Д. Приселков[30], к новгородскому источнику, Тверской сборник, к примеру, под 6784 г. (мартовский год 1276/77) сообщает:
13
Древнерусские источники следуют за византийским летоисчислением, но до конца XIV в. с довольно существенным отличием. В Византии время считали по сентябрьским годам, т. е. год начинался 1 сентября и заканчивался 31 августа. На Руси этот стиль датировок применялся приблизительно с начала XV в. До этого события датировались в византийском летоисчислении, но в мартовском стиле (год — с 1 марта до конца февраля), таким образом, начало года отставало на шесть месяцев от соответствующей даты по сентябрьскому стилю; в определенные периоды применялся помимо этого еще и ультрамартовский стиль, когда начало года на шесть месяцев опережало соответствующую дату по сентябрьскому стилю. Ср.: Бережков Н. Г. Хронология русского летописания. М., 1963. С. 28–32. В связи с переводом в даты от P. X. ср.: Каменцева Е. И. Хронология. М., 1967. С. 77–105.
16
Насонов А. Н. Летописные памятники Тверского княжества. Опыт реконструкции тверского летописания с X до конца XV в. // Известия АН СССР. Отделение гуманитарных наук. 1930. № 9. С. 709–738 (особенно с. 710); № 10. C. 739–773; ср.: ПСРЛ 15. Стб. 398 и след.
18
Лурье Я. С. Роль Твери в создании русского национального государства // Ученые запаски ЛГУ. Серия исторических наук. № 36. Вып. 3. Л, 1939. С. 87.
19
ПСРЛ 25. С. 161–166 (6826 г.). Ср. примечание П. Ниче в: Der Aufstieg Moskaus. Auszüge a us ei пег russîschen Chronik. Graz, Koln, Wien, 1966. Bd. 1. S. 224. Anm. 19.
20
К примеру. Первая Новгородская летопись: Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М., 1950. Об этих отдельных изданиях и изданиях в ПСРЛ ср.: Grabmüller H.-J. Die russischen Ch гоп ikon… S. 402 sq.
21
В качестве важнейших публикаций здесь следует назвать Археографический ежегодник. (АЕ); Труды отдела древнерусской литературы (сокр.: ТОДРЛ) Ленинградского Института русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР.
22
Шахматов А. А. Отзыв об издании Н. П. Лихачева «Инока Фомы слово похвальное о благоверном и великом князе Борисе Александровиче». СПб. 1909. С. 2.
23
Насонов А. Н. Летописные памятники… С. 769; Шамбинаго С. К. Литература Тверского княжества ХIII–XIV в в. // История русской литературы М. Л. 1946. Т. 2. Ч. 1. С. 100; Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение М.; Л. 1947. С. 287.
24
В тех случаях, когда точных дат (числа, дня недели и месяца) нет или же их невозможно восстановить (по церковным праздникам, поминальным дням святых и т. д.), невозможно определить, идет ли речь о мартовском или ультрамартовском стиле. В основном предполагается более употребимый мартовский стиль. Впрочем датировка некоторых тверских сообщений конца XIII — начала XIV вв. может быть доказана; см, Бережков и Г. Указ. соч. С. 34.
27
Лихачев Д. С. Указ соч. С. 280 и след.; Каргалов В. В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси: Феодальная Русь и кочевники. М., 1967. С. 188 и след.