Несомненная заслуга Константина заключалась в том, что после нескольких ударов, обрушившихся на Тверь при его отце и старших братьях, ему удалось добиться определенной консолидации и утвердить независимость Твери по отношению к Москве. Самостоятельный характер политики Константина был продемонстрирован еще в одном событии: Константин явно не принял участия во встрече русских князей в Москве и в последовавшем за ней походе на Торжок в 1340/1341 г.[647] В этой борьбе решался вопрос о спорных новгородских податях. Вскоре после московского похода против Торжка восьмилетний племянник тверского князя Михаил Александрович отправился в Великий Новгород. Архиепископ Василий принял к себе своего «сына крестного» и велел учить его чтению и письму[648]. Это, конечно, не означало активной оппозиции Москве, но все же демонстративно подчеркивало политическую дистанцию между Тверью и Москвой.
В 1346/1347 г. в Тверском княжестве начались те внутренние конфликты, которые, при постоянной смене позиций сторон, определили собою последующие десятилетия тверской истории. Никоновская летопись сообщает:
«Того же лета князю Констянтину Михаиловичю Тверскому быстъ нелюбие съ княгинею съ Настасьею и со княземъ со Всеволодомъ Александровичемъ, и начя имати бояре ихъ и слуги въ серебре за волости, черезъ людцкую силу, и быстъ надъ ними скорбь велика; князь же Всеволодъ Александровичъ, того не могий тръпети, иде изо Твери къ великому князю Семену Ивановичю на Москву. Того же лета князъ велики Констянтинъ Михайловиче Тверский поиде во Орду ко царю Чянибеку, Азбякову сыну. Того же лета князъ Всеволодъ Александровиче поиде во Орду елики Констянтинъ Михайловиче Тверьскии…»[649]
Право собирать подати во всей Тверской земле, несомненно, было одним из основных владельческих прав «местного» великого князя по отношению к удельным князьям своего великого княжества. Константин явно стремился к такому положению; был ли он уже в действительности «великим князем тверским», как это следует из летописной титулатуры, решить трудно, поскольку в приведенной цитате и княжеский и великокняжеский титулы употребляются как взаимозаменяемые. Наиболее важно здесь для нас то, что Всеволод обратился за поддержкой к московскому великому князю. Константин Михайлович, уже и до этого с успехом выступающий в Орде в качестве союзника суздальско-нижегородского князя, обратился со своей стороны непосредственно к хану. Константин умер, прежде чем Джанибек смог принять решение. Ему предстояло обдумать, следует ли вновь, как в 1343 г., в случае с суздальским князем и нижегородскими боярами, поддержать тверского правителя против его соперников, опирающихся на Москву, стабилизировав тем самым Тверь в качестве «центральной державы» Руси[650]. Смерть Константина повлекла за собой кардинальное изменение политической ситуации.
4. Вокняжение Всеволода Александровича в Твери и его отречение (1346/47–1349/50 гг.)
После смерти Константина в Орде его брат Василий был настолько уверен в том, что хан утвердит его новым князем тверским, что он, не дожидаясь получения ярлыка, установил свою власть над уделом Всеволода:
«Того же лета князь Василей Михаиловичь Кашиньский… ис Кашина присла данщиковъ своихъ во уделъ князя Всеволода Александрович я въ Холмъ, и взята дань на людехъ въ Холму, и поиде во Орду ко царю Чянибеку, Азбякову сыну, а тогда во Орде быстъ прежде его братаничь его князь Всеволодъ Александровичъ Холмъский, и даде ему царь Тверское княжение. Слышавъ же князь Всеволодъ Александровичъ Холмъский, яко дядя его князь Василей Михаиловичь Кашиньский взя дань[651] на вотчине его на Холму, и оскорбися, и поиде отъ царя изо Орды съ посломъ, и на Бездеже[652] срете дядю своего князя Василия Михаиловича Кашинского и ограби его. Князь же Василей Михаиловичь Кашиньский опечалися зело отъ братаничя своего Всеволода Александровичя Холъмскаго и Тверского, даде бо ему царь Чанибекъ все княжение Тверское»[653].
Дань, которую Василий собрал в Холме, не принадлежала ему вне зависимости от того, претендовал ли на нее Всеволод, исходя из своего нового положения тверского князя или считая эту дань своей в качестве удельного князя холмского. Василий же после бегства Всеволода рассматривал Холм как оставшуюся без хозяина территорию.
647
Троицкая летопись… С. 365 (6848 г.); Н1Л мл. изв. С. 353 (6848 г.); ПСРЛ 15, I. Стб. 53 (6848 г.). См. Насонов А. Н. Монголы и Русь… С. 102: Fennell J. L. I. Emergence… P. 227.
648
Выше уже говорилось, что архиепископ Василий приезжал в Псков в 1333 г. крестить Михаила (ПСРЛ 10. С. 206 (6841 г.)). См. также: ПСРЛ 5 (С1Л). С. 223 (6849 г); ПСРЛ 25. С. 172 (6849 г).
649
См.: ПСРЛ 10. С. 217 и след. (6854 г.). Только в Рогожском летописце сообщается, что Константин умер в этом году (ПСРЛ 15, I. Стб. 57). Тверской сборник не содержит известий под этим годом (ПСРЛ 15. Стб. 422).
650
См.: Fennell J. L. I. Emergence… P. 229. Дж. Феннелл высказывает предположение об убийстве Константина по настоянию московского великого князя, чему источники, однако, не дают ни малейшего подтверждения.
651
Хотя этот термин часто относят к выплачиваемой татарам подати («выход»), нередко он обозначал и прямой подворный или поземельный налог. См. об этом: Schulz W. Die Immunitat im nordostlichen Rubland des 14. und 15. Jahrhunderts. Untersuchungen zu Grundbesitz und Herrschaftsverhaltnissen // FzoG. 1962 Bd. 8. S. 50. Дань татарам здесь, вероятно, не подразумевается, потому что ее присвоение Всеволодом означало бы утаивание дани. О доставке похищенного золота хану ничего не известно.