Москвичи не сразу отреагировали на развитие ситуации новым вмешательством в тверские дела. Пока московские войска отвоевывали у литовцев захваченную ранее Ржеву, в Москве явно занимались подготовкой новой интервенции и обеспечением ее внешней безопасности. После взятия Ржевы великий князь Дмитрий Иванович и митрополит Алексей призвали князя Михаила Александровича в Москву, клятвенно пообещал ему дружеское отношение, но «сьдумавъ на него съветъ золъ»[759]. В Москве с Михаилом велись переговоры, не принесшие, однако, успеха москвичам, на который они рассчитывали: очевидно, что Михаил не собирался уступать Еремею. Поэтому москвичи повели себя отнюдь не гостеприимно:
«…и они чересъ целование я ша и да дръжали вы стоме и Городокъ отъняли и часть отчины княжи Семеновы. А что были бояре его около его, техъ всехъ поймали и разно разведоша, и быта ecu въ нятьи и дръжаша ихъ въ истоме. А князь великии[760] Михаило тъгды седелъ на Гавшине дворе. Богъ же показа силу крестную: въ то время прииде къ ним Чарыкъ изъ Орды, темъ избави его Богъ, князя Михаила, и не дождавъ Чарыка опять локон. чивъ съ нимъ да отъпустили его въ Тферь. А въ Городке своего наместника посадили съ княземъ съ Еремеемъ»[761].
Заключительную фразу этой цитаты стоит рассмотреть более пристально. Кто владел упомянутой крепостью вместе с Еремеем Константиновичем, видно по тому, что зимой 1368/1369 г. москвичи вернули городок Михаилу Александровичу[762].
Вероятно, этот городок относился к уделу Семена Константиновича и близок к Семенову городку, располагавшемуся к северу от Нового Городка (Старицы)[763]. Таким образом, Москва обеспечила себе форпост в западной части Тверского княжества, куда великий князь московский в качестве защитника князя Еремея поставил своего наместника. Тем самым московское вмешательство в тверские дела вышло далеко за рамки простой поддержки той или иной из борющихся сторон. Москва получила теперь плацдарм, позволявший ей постепенно осуществить полную ликвидацию суверенитета тверских князей, как это уже было проделано во многих более мелких княжествах Суздальской Руси.
Выражение «не было бы счастья, да несчастье помогло» вполне можно отнести к Михаилу Александровичу: удачей для него оказалось неожиданное появление в Москве трех татарских послов[764], — этому обстоятельству он и был обязан своим освобождением. Однако цена, которую ему пришлось заплатить за это, была высока. Недовольство Михаила по этому поводу тверской летописец выразил следующим образом:
«…Михаило съжалиси велми о томъ и негодоваше, и не любо ему бысть, и положи то въ измену и про то имеаше розмирие къ князю къ великому, паче же на митрополита жаловашеся, к нему же веру имелъ паче всехъ…»[765].
А. В. Черепнин истолковывает это сообщение в том смысле, что Михаил готовил войну против Москвы[766]. Никаких доказательств этому здесь нет И при возникновении следующего конфликта Михаил Александрович был обороняющейся, а не атакующей стороной.
24 июля 1368 г. «преставися князь Василей Михайловичь Тверский (так!) въ Кашине»[767]. Как и ранее. Василий явно предпочитал иметь местопребывание не в своей столице Твери, но в Кашине. Это показывает, сколь слаб даже с учетом московского вмешательства был Василий Михайлович против Михаила Александровича. Смерть Василия явно имела место раньше, чем москвичам удалось дополнительно ослабить тылы Михаила в Тверской земле.
В соответствии с правом старшинства великим князем тверским после смерти своего дяди становился Михаил Александрович. Москвичи же и не думали мириться с этим фактом. В конце лета 1368 г.[768]
«…князь великни Дмитреи Иваноичь събравъ воя многы и посылалъ рать на князя великого Михаила Александровича Тферьскаго, князь же Михаило бежа въ Литву къ князю Олгерду, зятю своему…»[769].
Так началась семилетняя борьба великого князя тверского за свой стол.
Глава VI
Укрепление политической независимости Твери. Время правления Великого князя Михаила Александровича (1368–1399 гг.)
760
Относительно анахронистического титулования Михаила Александровича «великим князем в Рогожском летописце» см. выше.
764
ПСРЛ 11 с 1Q. Об аресте Михаила в «Гавшине Дворе» здесь сказано следующее:
«И потомъ не за долго время внезапу безвестно приидоша изо Орды Татарове, князь Карачь и Оайдаръ и Тютекашь; они же, слышавше она, усумнешася и тако, посоветовавше и помыеливше, попускашса ихъ во свояси».
767
ПСРЛ 11. С. 10 (6876 г.); о дате смерти Василия см.: ПСРЛ 15, 1. Стб. 87 и след. (6876 г.).
768
Поскольку ответный удар Ольгерда, как будет показано далее, был нанесен уже осенью того же года, московское вторжение в тверские земли должно было состояться сразу после смерти Василия Михайловича.