Попытка Михаила реально овладеть землями, относящимися к великому княжению владимирскому, натолкнулась на силу, которую имели в этих землях московские правители. Никоновская летопись сообщает, что Михаил, узнав из Москвы о новых готовящихся против него мерах[794], снова бежал в Литву.
В конце ноября 1370 г. Ольгерд выступил в свой второй зимний поход против Москвы. После безуспешной попытки взять Волок Дамский литовское войско 6 декабря подошло к Москве. Загородье и посад, незащищенные или легко защищенные поселения ремесленников и торговцев, были частично разрушены и сожжены. Литовцы стояли под Москвой восемь дней. Однако Ольгерда очень обеспокоил сбор войск в Перемышле, примерно сорока пятью километрами южнее Москвы. Владимир Андреевич Серпуховской, двоюродный брат великого князя Дмитрия, соединял в Перемышле свое собственное войско с рязанскими отрядами, во главе которых стоял князь Владимир Дмитриевич Пронский. Узнав об этом, Ольгерд
«оубояся и начатъ мира просити, князь же великии Дмитрии вся съ нимъ миръ до Петрова дня (т. е. до 29 июня 1371 г.). А Олгердъ въсхоте вечнаго миру, а хотя дати дщерь свою за князя Володимера Андреевича, еже и бысть. И тако помирився отъиде о тъ Москвы и възвратися въ свою землю и идяше съ многымъ опасениемъ озираяся и бояся за собою погони»[795].
Это сообщение Рогожского летописца весьма непосредственно и без всяких прикрас выражает недовольство, с которым тверичи прореагировали на поведение Ольгерда. Побудительные мотивы великого князя литовского не ясны. Может быть, он рассчитывал на быстрый успех, как в конце 1368 г., и был теперь обеспокоен перспективой вовлечения в длительное столкновение с Москвой; уже говорилось, что Ольгерду приходилось одновременно заботиться и о безопасности «второго фронта» Литвы, границы с орденскими землями. Возможно также, что И. Б. Греков прав, и Ольгерда ввело в заблуждение приобретение Михаилом владимирского княжения. Литва, собственно, не была заинтересована в том, чтобы Тверь заняла место Москвы[796]. Если бы Тверь хоть единожды превратилась в политический центр Руси, то уже в силу своего географического положения она должна была сделать своей главной целью защиту Суздальской земли от Запада. Это неизбежно повлекло бы за собой столкновение с Литвой, поскольку Ольгерд стремился к дальнейшему расширению сферы своего влияния на Восток[797]. Иными словами, литовский великий князь был весьма заинтересован в том, чтобы Тверь продолжала играть роль своеобразного «балансира», ограничивая верховную власть Москвы на русском северо-востоке и представляя собой литовский форпост в Суздальской Руси в силу своей зависимости от литовской поддержки. Превращение Твери в главную силу Суздальской Руси было так же мало выгодно литовцам, как и усиление Москвы.
После того, как Михаил Александрович был брошей Ольгердом на произвол судьбы в декабре 1370 г., он также заключил мир с Дмитрием Ивановичем Московским[798]. Еще той же зимой он, однако, вторично отправился в Орду. Кроме этого, на южной границе тверского княжества был образован заслон против новых грабительских походов москвичей и волочан — в первую очередь со стороны Волока Ламского[799].
10 апреля 1371 г. Михаил вернулся из Орды в сопровождении посла по имени Сарыхожа. он еще раз получил ярлык на великое владимирское княжение. Однако, московский правитель связал клятвой верности бояр и простых людей в русских городах. Михаилу вновь не удалось установить свою власть над великим княжеством. Следующую неудачу Михаил потерпел, когда Дмитрий Иванович попросил посла Сарыхожу приехать в Москву: татарин покинул Михаила Александровича в расположенном в Ярославском княжестве городе Молога и отправился в Москву, где и был «обильно» одарен великим князем Дмитрием. У Михаила оставался лишь ярлык, все более превращавшийся в бесполезный документ.
Из Мологи великий князь тверской отправился в Тверь через пограничную новгородскую волость Бежецкий верх. Возвращаясь домой, Михаил опустошил пограничные районы Великого Новгорода, державшего сторону Москвы. 23 мая 1371 г. он отправил в Орду своего старшего сына Ивана[800]. В это время из Орды снова вернулся посол Сарыхожа. Тремя неделями позже великий князь Дмитрий Иванович Московский с князем Андреем Ростовским выехал в Орду, чтобы и формально восстановить у Мамая свое прежнее положение[801]. Дмитрий явно не отваживался открыто противостоять решению Мамая — он отказался от нападения на Тверь и предпочел ему небезопасную поездку в Орду. Михаил Александрович, овладев великим княжением, поставил более сильного соперника перед необходимостью сделать какой-либо ответный ход. Поэтому на протяжении нескольких месяцев Москва оказалась неспособна к активным действиям в пределах северо-восточной Руси. Этот политический успех[802] должен быть противопоставлен абсолютно неудачной попытке овладения великим княжеством Владимирским; мы обязаны это признать, если хотим судить о политических способностях Михаила объективно.
795
ПСРЛ 15, 1. Стб. 94 и след. (6878 г.). Согласно А. Н. Насонову, это известие восходит к протографам московской Снмеоновской летописи. См.: Насонов А. Н. Летописные памятники… С. 726. Высказывая это мнение. А. Н. Насонов явно руководствовался критическими оценками поведения Ольгерда, отчетливо присутствующими в этом сообщении. Критические отзывы в адрес Ольгерда наиболее всего соответствуют, однако, тверской точке зрения на события.
799
ПСРЛ 15, 1. Стб. 95 (6878 г.). Эта летопись сообщает, что тверичи убили некоего Луку Аркатова и «люди много», проезжавших мимо тверского полевого лагеря у Волока Ламского. Ранее уже указывалось, что войска этого города осенью 1370 г. участвовали в опустошении западных районов Тверского княжества.
800
ПСРЛ 15, 1. Стб. 96 (6879 г.). Ивану Михайловичу было в это время тринадцать лет; о его рождении см.: ПСРЛ 10. С 230 (6866 г.). Рогожский летописец также называет его в этом месте уменьшительно — «Ивашка». Маленький княжич явно был послан в Орду заложником верности Михаила Мамаю.
801
ПСРЛ 25. С. 186 (6879 г.). А. А. Зимин указывает на проект договора, касающийся отношений между Великим Новгородом и Любеком (ГВНиП. № 42), в котором князь Андрей фигурирует в качестве наместника великого князя Дмитрия в Новгороде. А А. Зимин вполне правомерно идентифицирует этого Андрея как князя ростовского. См. Зимин А. А. О хронологии договорных грамот… С. 314. Прим. 6.
802
Так уже в: Беляев И. Д. Михаил Александрович, великий князь Тверской. Чтения ОИДР. 1861. Т. 38. № 3. С. 11.