Это высказывание Б. А. Романова характеризует главную особенность исторического процесса на Руси в рассматриваемый период. В то время, когда малые и даже средние по объему территории во все большей мере подвергались аннексиям со стороны Москвы и Литвы, Тверь смогла утвердить, как свою внутреннюю автономию, так и свободу выбора себе такого внешнего союзника, с помощью которого можно было бы отразить атаки на самостоятельность Твери. В первую очередь это, как правило, означало, что Тверь искала поддержки Литвы против Москвы. Нет никаких оснований подозревать, что в Твери усматривали в отношениях с Литвой нечто большее, чем союз для достижения определенных политических целей. По сути дела, литовская экспансия была для Твери столь же опасна, как и московская. Это наглядно проявилось в начале шестидесятых годов, когда тверские волости были оккупированы войсками Ольгерда. Умеренность симпатий к Литве в сфере церковно-политических взаимоотношений подтверждается и тем обстоятельством, что тверские послы в Константинополе не поддержали в начале семидесятых годов идею Ольгерда о создании литовской митрополии, планировавшей включение в свой состав и Твери[1013].
В конце 1390-х гг. Михаил Александрович использовал повышенную активность литовского великого князя Витовта для достижения широкомасштабного компромисса с Москвой. Витовт имел свои далеко идущие планы[1014]; Михаил же Александрович уже располагал печальным опытом относительно союзнической надежности Ольгерда. Со стороны великого князя тверского это был хорошо обдуманный шаг-использовать момент, благоприятный для сближения с Москвой на условиях, очень выгодных для Твери.
Михаил Александрович мастерски овладел искусством политического балансирования, необходимым для сохранения независимости Твери.
Существуют и противоположные критические суждения о времени правления Михаила Александровича, отмеченные либо предубежденностью в пользу Москвы[1015], либо ошибочными оценками, противопоставляющими восстановление Твери при Константине и Василии Михайловичах разрушительным войнам Михаила[1016]. Эта точка зрения не подтверждается археологическими материалами. Раскопки демонстрируют постоянный рост не только наиболее крупных городов — Твери и Кашина, но и развитие многих небольших поселений в «города» или городки местного значения в результате возникновения посадов; «город» дополнялся пригородом, в котором находили себе пропитание ремесленники и торговцы, городские рынки снабжали товарами прилегающие сельские округа и принимали сельскохозяйственную продукцию[1017].
Состояние источников по экономической истории не позволяет выйти за рамки общей констатации экономического процветания Твери. Широкие торговые связи Твери проявляются и в импорте немецких пушек, о которых уже шла речь, и в находках богемских монет XIV в. и ряда украшений и инструментов немецкого, литовского и восточного происхождения[1018]. Тогда как в Москве в период правления Дмитрия Донского (1359–1389 гг.) началась чеканка собственной монеты[1019], в Твери во второй половине XIV в., употребляли в основном литовскую монету[1020]. Впоследствии при великом князе Иване Михайловиче (1399–1425 гг.) была введена чеканка собственных тверских монет[1021]. Как ни в одном из русских княжеств, монеты эти были чрезвычайно разнообразными и художественно исполненными[1022].
После пожара 1399 г. Михаил Александрович повелел воздвигнуть в Новом городке, позднейшей Старице, новый каменный храм, посвященный его патрону — архангелу Михаилу[1023]. Н. Н. Воронин следующим образом характеризует остатки храма конца XIV-начала XV вв., выявленные при раскопках в Старице. Они говорят, с одной стороны,
«о еще живых элементах владимирской традиции в тверском зодчестве, а с другой — документируют те новые и своеобразные художественные и технические приемы, которые, видимо, были свойственны тверской архитектурной школе»[1024].
О благосостоянии и культурном расцвете Твери свидетельствуют и другие церковные постройки последнего десятилетия правления Михаила Александровича[1025].
1013
Hellmann М. Gropfürstentum… S. 751, 840. Ссылаясь на: paszkiewicz N. О genezie i warlosci Kiewa Warszawa, 1938. M. Хеллманн говорит о том, что литовский великий князь Ягайло имел возможность вместо союза с Польшей заключить союз с Тверью. Все же то обстоятельство, что тверские послы в Константинополе в 1371 г. не поддержали план Ольгерда, отстаивая вместо этого перед патриархом правоту своего князя в отношениях с восточнорусским митрополитом Алексеем, показывает, что в Твери вряд ли с восторгом встретили бы подобное намерение. Ни от времени правления Ольгерда, ни от времени правления его сына Ягайло не известно ни малейших признаков тверской заинтересованности в церковно. политическом объединении с Литвой. Династическая связь с Тверью была для Ягайло невозможна из-за кровного родства; его мать была сестрой Михаила Александровича
1014
Впрочем, магистр Немецкого ордена констатировал, что при осуществлении этих намерений Витовт продемонстрировал свое «непостоинство». См.: LUB. АЫ. I. Bd. 4. Regesten. S. 45 (послание 8 августа 1397 г.).
1016
Там же. Суждение В. С. Борзаковского противоречит итогу, Который подводит И. Д. Беляев, пишущий в своей работе 1861 г., что Михаилу Александровичу удалось сохранить свое княжество и даже привести его в наивозможно цветущее состояние и сделать его уважаемым соседями в то время, когда Тверь была уже сильно потрясена и ослаблена и когда Литва и Москва расширяли свои владения за счет соседей. См.; Беляев И. Д. Указ. соч. С. 1.
1017
О Твери см. Рикман Э. А. Новые материалы. С. 39–50; о Кашине: Он же. Топография Кашина… С. 62–69; о других городах: Он же. Обследование… С. 71–84. Воронин H. Н. Раскопки в Старице // КСИИМК. 1951. Вьт. 38 с. 42–47., Сахаров А. М. Города… С. 113 и след.
1018
Рубцов М. В. Указ. соч. С. 102. А. М. Сахаров, не уточняя времени, говорит о том, что Тверская земля — наиболее восточная область находок «пражских грошей». См.: Сахаров А. М. Города… С. 115 и след.
1021
М. В. Рубцов предполагал, что чеканка монеты началась в Твери уже около 1374 г. См.: Рубцов М. В. Указ. соч. С. 161. Эти данные приведены в упоминаемом М. В. Рубцовым, но недоступном для автора данной работы сообщении, опубликованном в «Санкт-Петербургском журнале» за 1780 г. С. 310 Все же надежно тверские монеты впервые фиксируются для времени правления Ивана Михайловича. См. об этом. Орешников Д. Русские монеты до 1547 г. М., 1896. С. 21 и след.; Спасский И. Г. Русская монетная система. Историко-нумизматический очерк. Л., 1970. С. 89.
1025
В 1394/95 г. — строительство монастыря на Тьмаке (ПСРЛ 11. С. 156 (6902 г.)); в 1399 г. — серьезное обновление тверского храма Спаса (ПСРЛ 15, 1. Стб. 165 и след. (6907 г.)). См. также: Воронин H. Н. Тверское зодчество… С. 377 и след.