Далее в этом сообщении сказано, что Иван почтил посла и потом отпустил его.
Юрий Всеволодович вскоре снова отправился в Орду, тогда как Иван отложил уже объявленную поездку на долгие годы. Расчеты Юрия и московского великого князя Василия не оправдались. Предложенная В. С. Борзаковским интерпретация поддержки, оказанной Москвой князю Холмскому, сводится к тому, что великий князь московский хотел «запугать» Ивана Михайловича[1103]; однако эта интерпретация связана с общей недооценкой ситуации. На самом деле после неудачной попытки сделать Юрия Всеволодовича великим князем тверским была предпринята не менее опасная для тверской самостоятельности акция, преследующая цель расколоть великое княжество Тверское на две почти равные части между Иваном и Юрием.
Не удивительно, что, начиная с этих событий антимосковская позиция тверского летописца приобретает все более резкие очертания, проявляясь также и в эпизодах, не имеющих непосредственного отношения к Твери. Тверской сборник осуждает интервенцию Москвы в Рязанской земле и восхваляет маленькую дружину князя Ивана Пронского, которая могла выстоять против превосходящих сил москвичей и рязанцев[1104].
Летом 1408 г. младший сын Ольгерда Свидригайло после столкновений с Витовтом перешел на сторону Москвы. Великий князь Василии предоставил ему наместничество во многих городах и землях: Владимире, Переяславле, Юрьеве Польском, Волоке Дамском, Ржеве и в половине Коломны[1105]. Этот широкий жест в сторону литовского князя, бежавшего из Брянска в Москву, который «Ляхъ бе верою» (т. е. был поляком, следовательно, католиком) и который был наделен «мало не половину великого княжение всея Руси», встречает едкую критику со стороны тверского летописца. Последний выражает недовольство в первую очередь тем, что Свидригайло получил и «стол Русская земля, много славныи Владимиръ мати градомъ»:
«И таковаго града не помиловавши Москвичи, вдаша (они) въ одрьжание Ляхови»[1106].
Осенью 1408 г. Василин Московский вновь напал на Литву. Как если бы между Москвой и Тверью ничего не произошло, Василий послал к
«своему брату, князю великому Ивану, о помочи: и не да ему. И посла къ нему послы: «по роду семи тебе дядя мой пращуръ, великий князь Ярославъ Ярославичъ, княжилъ на великомъ княженни на Володимерскомъ и на Новогородцкомъ; а князя Данила[1107] воскормилъ мой пращуръ Александровича, седели на Москве 7 легъ тивона моего пращура Ярослава; и погомъ князь великий Михайло Ярославичъ, и по немъ Дмитрей и Александръ, вcu сни дръжаша Новогородское и Володимерское великое княжение; что ради братство дрьжа и крестное целование измени князь, тии же ны бе миръ взяша на Плаве»»[1108].
Перечень тверских претензий в адрес Москвы был весьма пространен: нарушение крестного целования, сеяние раздоров между членами тверского княжеского дома («злые люди» — московские советники Юрия Холмского), призвание татар, имевшее тяжелые последствия для Руси, скандальная милость, оказанная «ляху». В данной связи этот список служит доказательством того, что, в отличие от Москвы, Иван Михайлович
«беаше ходя путемъ отчим, сего ради миръ глубокъ имяше ко всемъ странамъ…»[1109].
Впрочем, это высказывание содержит лишь половину правды: в 1406 г. Иван Михайлович по существу нарушил нейтралитет и послал свое войско против Витовта. Теперь же он, однако, держался в стороне от борьбы. А она и без того вскоре закончилась: в сентябре 1408 г. Москва и Литва заключили «вечный мир» «по старине», т е. на условиях сохранения status quo ante[1110].
Тверь должна была извлечь существенный урок из событий 1406–1408 гг.: на протяжении одного десятилетия эторично не удалась попытка добиться посредством сближения с Москвой признания равноправного статуса тверского великого князя. Выравнивание положения Твери с Москвой, к которому стремился в 1399 г. Михаил Александрович, имело место, по крайней мере, на протяжении нескольких лет, что позволило без проблем, возникающих извне, осуществить передачу княжеской власти по наследству; аналогичная же попытка Ивана Михайловича уже через несколько месяцев была пресечена поведением Москвы на Плаве в сентября 1406 г.
3. Продолжение борьбы за внутреннее единство Тверского княжества и новые опасности со стороны Москвы и татар (1480–1413 гг.)
1105
ПСРЛ 11. С. 204 (6916 г.); см. также: Троицкая летопись… С. 467 (6916 г); ПСРЛ 15. Стб. 474 (6916 г).
1108
ПСРЛ 15. Стб. 474 (6916 г.). За цитируемым отказом москвичам в Тверском сборнике следует изложение событий 1406 и 1407 гг., уже не раз цитировавшееся ранее.