— А большой ты уже! Еще год — другой и мечом опояшем. — Перевел взгляд на Прокла и велел налить себе меду. Слуга тут же наполнил кубок, из которого вчера потчевал великого князя. Путислав отхлебнул и посмотрел на Векшу. Вид воина, сидевшего на скамье, глядя прямо перед собой, ему явно пришелся не по душе. Несколькими глотками опорожнив кубок, воевода, недовольно крякнув, поставил его на стол. Снова посмотрел на застывшего в ожидании Прокла.
— Брага есть?
Слуга с готовностью направился в дальний угол шатра.
— Жбан вот стоит до сих пор непочатый.
— Ну, так и неси! И снеди на закуску собери в мешок.
Прокл быстро выполнил его поручение. Путислав удовлетворенно кивнув, окликнул своего ближника.
— Ну, почто пригорюнился? Сидишь тут, рожу сквасил. Бери еду, да питьё и пошли.
Векша, заинтересованно посмотрев на объёмистую посудину и вместительный мешок, поднялся.
Лютобор, глядя им вслед, гадал о том, куда это дядя сейчас направляется.
«Наверное, уже измыслил, как можно вернуть себе воеводство». — Порадовавшись своей догадке, он вдруг почувствовал, что страшно голоден. Окликнув удалившегося в свой угол Прокла, сказал ему об этом.
— Так ведь боярич, я уже! — Отозвался слуга и, блестя окруженной редкими волосами лысиной, появился на свет. — Как же, конечно, весь день на бегу, да на морозе. Кушать охота. Сейчас я, сейчас. — Он, участливо улыбаясь, захлопотал, накрывая на стол. — Мы-то с Лавром уже повечёряли. А ты так, поди, еще и не обедал. Ну, то не мудрено! С князьями да боярами, да при таких делах!
Лютобор уселся за стол. Многословие Прокла, всколыхнуло в нём воспоминания. Переполняемый чувствами, отрок стал понемногу поддерживать беседу. А вскоре он со всеми подробностями, и упиваясь вниманием, рассказывал обо всех сегодняшних событиях.
Брага ставленая на землянике с мёдом, изрядно сластила, но шла хорошо. Жилята похвалил её, впрочем, решив с хмельным не усердствовать. Оставив на две трети наполненной чашу, он принялся жевать кусок отварной, холодной говядины. Накрыли на колоде заменявшей стол. Путислав сидел перед ней на скамье и Жилята чувствовал стеснение от того, что в присутствии воеводы бражничает лёжа. Векша, мог бы устроиться на деревянном чурбаке, но предпочел расположиться на своём ложе. Усевшись среди подушек, он прихлёбывал из чаши и жевал копчёного судака. Был он молчалив, даже когда Путислав рассказывал о том, как лишился воеводства. Когда удивлённый такой безучастностью Жилята, посмотрел на него он, молча, кивнул и пожал плечами.
Путислав, заметивший эти перегляды, несколько нахмурился, хотя буквально только что лучился благодушием. А Жилята задумался обо всём услышанном. По обычаю, возрожденному с тех пор, как Суздаль перестал быть стольным, лучшие люди города, сами выбирали себе воеводу. Для этого, каждый раз, когда предстояло с кем-либо воевать, они собирались на вече. Последние лет пять, воеводой неизменно становился Путислав. И город был обязан его воинской удаче. Суздальский полк возвращался с победой и никогда не имел большого урона. Поразмыслив, воин решил, что так будет и впредь:
«Князь сказал — это одно. Суздальцы сами решат как им лучше». — Успокаивая, таким образом, себя, он вспомнил о недавнем поражении и тяжелых потерях. Снова задумался.
— А ведь Авдюха здесь ночует? — Поинтересовался Путислав, опустошив свою чашу. — Что-то его до сих пор не видать.
Жилята кивнул и, стараясь не отвлекаться от своих мыслей, сообщил, что Авдей был в шатре и ушел незадолго до их появления.
— Я спросил, куда это на ночь. А он всё молчком, собрал бронь и оружие, да и был таков.
— Вот ведь досада. — Огорчился боярин, отламывая от пшеничной краюхи. — Очень хотелось с ним побеседовать! — Прожевав хлеб, он обильно запил его брагой и продолжил. — Как-то непонятно он вёл себя ныне. Так и увивался возле Жирослава. Или мне такое помстилось?
Жилята молча кивнул на Векшу. Тот под взглядом боярина, пожал плечами:
— Ходили слухи, что Авдюха пытался к Жирославу примазаться. Но они вроде бы не сговорились.
— А почто я об этом ни сном, ни духом? — Боярин хмуро сдвинул брови.
— А чего тебя было напрасно тревожить? — Векша замолчал, уставившись в никуда и продолжая пальцами рвать сушеную рыбу. Вспомнив о своей чаше, отхлебнул из нее.
— Когда ты снова стал воеводой, Авдюха к Жирославу сразу охладел. А я о нём и думать забыл. Другие дела были. — Он глянул на Путислава и усмехнулся. — Кто же знал, что Авдюхе выпадет случай услужить княжичу? Видали, как он за него ухватился? Как был, без брони пустился в дорогу! И сегодня хотел пособить Жирославу.