- Пойдем! Рассчитаемся! Не дадим в обиду князя! - послышались со всех сторон возмущенные и решительные голоса.
Бекман встал и оглядел присутствующих. Их лица выражали ненависть к Коробьину и решимость беспрекословно подчиниться решению хозяина. Что он им может сказать? Хоромы Коробьина настоящая крепость!
- Постоим за правду друзья! Жду вас через час с оружием и на конях! - наконец решился Бекман.
Через час, двор и улица перед хоромами Бекмана наполнились шумом от людских голосов и ржания лошадей. Бекман привел с собой двух боевых слуг, братья и племянники - по одному. Андрей и Никодим тоже вооружились. Набралась целая армия, состоящая из девятнадцати человек. Кроме саадаков все имели пистолеты и карабины. У предусмотрительного Александра, второго брата Бекмана, двое слуг везли на повозке таран, окованное железом спереди дубовое бревно на цепях, наспех сколоченные лестницы и доски для сбора гуляй-города.
- Заменит пушку! - пояснил он наличие тарана окружающим.
- По коням! - скомандовал Бекман своему войску, и оно двинулось к хоромам Коробьина.
Не доезжая трехсот саженей до места расположения усадьбы, войско Бекмана было остановлено выстрелом со стороны усадьбы. Посовещавшись, решили, чтобы не подвергать опасности всех, выслать вперед для начала парламентера с требованием сдачи Коробьина. Если Коробьин откажется от этого предложения, попытаться тараном разбить ворота и силой захватить его. Парламентером напросился Андрей. Махая белым платком, он подъехал к воротам. Его нельзя было не заметить, но за воротами стояла гробовая тишина.
- Эй, есть кто-нибудь? - громко крикнул он в сторону ворот, надеясь, что его услышат и за ними.
- Что тебе боярин? - ответил ему человек с другой стороны ворот.
Голос отвечавшего был похож на голос Коробьина.
- Нам нужен ваш хозяин, Коробьин! Выдайте его с головой!
- Кому же он понадобился? - насмешливо спросил человек.
- Мне, князю Бежецкому! - гордо заявил Андрей.
- А, за что же князь, как разбойник с большой дороги, средь бела дня требует голову моего хозяина? - поинтересовался человек.
- За то, что разбойник и отравитель он Коробьин, а я всего лишь его жертва! - ответил Андрей.
Краем уха Андрей услышал шипение вспыхнувшего за забором затравочного пороха. Юноша инстинктивно подхлестнул коня. Раздался грохот выстрела, и пуля пролетела рядом с его щекой. Пустив коня вскачь вдоль забора, Андрей развернул его к своим.
Бекман все понял.
- К осаде! - скомандовал он.
Лошадь распрягли из телеги. На телегу навесили деревянные щиты из досок. Под прикрытием этого сооружения, называемого “гуляй-городом”, которое они катили перед собой, осаждающие подобрались к воротам. Установив телегу саженей в двадцати перед воротами, прикрытые ею, меткие стрелки из луков открыли непрерывную стрельбу по бойницам по разные стороны от них. Уже криками боли осажденных были отмечены результаты их стрельбы. Пользуясь возникшей вследствие этого суматохой в рядах защитников усадьбы, человек шесть нападающих перенесли бревно вплотную к воротам и, раскачивая его, начали бить по ним окованным железом концом. Раздался треск дерева и грохот падающих ворот. В образовавшийся проем устремился рой стрел. Но все было напрасно. За воротами, защитники успели создать второй пояс обороны, состоящий из перевернутых телег и бревен. Из него, время от времени раздавались ружейные залпы. Надо было готовиться к новому штурму. Бекман приказал отойти за утыканные стрелами щиты “гуляй-города” в длинный овраг, тянущийся вдоль забора. Штурм затягивался. Неплохо было бы пообедать. Подвезли обед. Выставив наблюдающих вдоль оврага, ратники принялись за еду. Андрей, занятый поглощением щавелевого супа, не заметил, как возле него, словно из-под земли, появилась неизвестная ему молодая крестьянка.
- Боярин! Оторвись чуть-чуть! - попросила она его. - Помнишь меня? Нет? Помочь хочу тебе, за то, что ты моего Игнашко от смерти спас!
Андрей наморщил лоб, пытаясь вспомнить ее. Но в голову ничего не приходило.
- Мы здесь в деревне рядом живем, многое видим, много знаем. Пойдем со мной, я тебе кое-что покажу!
Заинтригованный речью крестьянки Андрей встал и пошел за ней. Они долго шли по оврагу в сторону от забора, потом свернули на его ответвление, которое упиралось в сам забор.
- Здесь! - она указала на узкий проход в густо заросшем орешнике. Андрей прошел по нему дальше и уткнулся в маленькую дверь с ручкой. Осторожно дернул ее на себя. Дверь была закрыта изнутри. По проходу вернулся назад к крестьянке.
- Тебя как зовут? - спросил он у нее.
- Прасковьей! - ответила она.
- Как тебя за это благодарить Прасковья?
- Ни как! Я уже благодарна тебе за то, что спас жизнь Игнашко! А если этого злодея и душегуба на чистую воду выведете - честь вам и хвала от всего мира! Я пойду боярин, дел много.
Крестьянка, взобравшись по косогору, пропала где-то вверху, а Бежецкий, ломая ветки и сухие травинки, чтобы не потерять дорогу, вернулся назад. Здесь он обо все рассказал Бекману. Елизар Романович от радости потер ладони рук:
- А я уже думал осаду снимать!
Шесть охотников: сам Елизар Романович, два его брата и Никодим, оставив остальных создавать видимость атак на ворота, пошли с Андреем по направлению к потайному ходу. С дверью без труда справился Никодим. Он приподнял ее заступом, и она легко соскочила с петель. По узкому коридору, отделанному белым камнем они дошли до массивной деревянной двери, через которые слышались чьи-то голоса. Андрей, оказавшийся первым у двери, прижался ухом к замочной скважине. Разговаривали мужчина и женщина.
- Где обещанные стрельцы твоего отца? - раздраженно спрашивал мужской голос. - Наша прислуга сможет продержаться еще не больше получаса. Заканчивается зелье, расстреляли все стрелы. Рукопашной не выдержим: у них явное преимущество в людях!
Андрей узнал голос Коробьина.
- Я послала к нему человека, как только мне сообщили о людях Бекмана! - отвечал ему женский голос. Андрей узнал в нем Ирину. - Они где-то уже на подходе.
- Знаешь, что? Пусть кто-нибудь из слуг покричит людям Бекмана, о том, что мы сдаемся, потянет время, а я за помощью к Никите Романовичу через потайный ход сам наведаюсь! - предложил Коробьин. - Все надежней каких-то слуг! Распорядись!
Андрей услышал, как в комнате хлопнула дверь. “Наверное, это вышла Ирина!” - решил он. Бежецкий отпрянул от двери и на цыпочках направился к выходу в овраг, знаками показывая товарищам следовать за ним. У выхода, он шепотом рассказал им, о том, что услышал. По решению Бекмана, дверь опять навесили на петли и стали ожидать Коробьина, спрятавшись в орешнике. Наконец они услышали скрежет ключа в замке. Из потайного хода, щурясь от яркого света, вышел мужик в лаптях и зипуне из сермяги. Голову его покрывал суконный колпак. Это был переодетый Коробьин.
- Ребята! Хватай его! - крикнул Бекман.
Охотники бросились на Коробьина. Князь был силен и увертлив, знал приемы борьбы, но с шестью нападавшими ему было не совладать. С завернутыми за спину руками, Коробина повели к стану. Здесь ему связали руки и ноги.
- Холопы! - катаясь по траве, возмущался Коробьин. - Кто вам дал право так обращаться с князем, царским стольником? Вы за все ответите!
- Какой ты стольник? Смерд! - смеясь, отвечал ему Бекман. - Когда это у нас царские стольники в сермягу одевались! Сейчас прикажу дать плетей самозванцу!
Андрей стоял рядом с ним наблюдая за лежащим на земле Коробьиным. Странно, он не испытывал ненависти к обезвреженному врагу. Лишь легкое чувство брезгливости присутствовало в его взгляде.
- Что ты с ним Елизар Романович собираешься делать? - спросил он Бекмана.
- Посажу как медведя на цепь, пока его родственники тебе долги не отдадут, а потом в суд привезу. Пусть расскажет, как тебя травил!
Бекман спешил. Со слов Андрея, вот-вот должны подойти на помощь Коробьину стрельцы его тестя. Но избежать встречи с ними все равно не удалось. На мосту через речку Неглинную войску Бекмана пришлось пропустить двадцать конных стрельцов вооруженных пищалями во главе с десятниками. Стрелецкого головы, Никиты Романовича среди них не было. Радостные и веселые вернулись защитники князя Андрея в хоромы Бекмана. Коробьина бросили в подвал, а сами, по просьбе Бекмана, продолжили прерванное пиршество. Примерно через час Бекмана оторвал от стола слуга, сообщив ему: